— Неужели-же ученики летом совсем не отдыхают?
— А эти занятия и есть их отдых. Каждый работает, когда хочет и сколько может.
— А зимой?
— И зимой также.
— А младшие?
— Тех уже надо собирать вместе, приохочивать.
Постепенно вокруг их начали собираться ученики, спрашиваться Кима: откуда этот парень? Ким сказал. Ребята заинтересовались и начали звать своих товарищей:
— Квант! Хризантема! Электрон! Вулкан! Гляньте, к нам чужеземец явился.
Пришел и учитель.
— Товарищ Макейчик! — обратился к нему Ким. — Не возьмете ли вы нового студента? Эмигранта.
И он рассказал учителю историю Юзика.
— С большой охотой! — ответил учитель. — Мы сейчас же поставим его доклад о положении в западной Европе, — со смехом добавил он.
— Боюсь, что докладчик провалиться, — сказал Ким.
— Напрасно. Поддержим, — сказал учитель и положил руку на плечо Юзика. — Сделаешь доклад, камрад? А?
— Не знаю, — ответил Юзик смутившись.
Ему удивительно было смотреть на этого сорокалетнего почтительного мужчину, который стоял перед им в запачканных штанах и какой-то сетке без рукавов, вместо сорочки и другой одежды, и еще по-товарищески положил руку на плечо. Совсем не такой был его прежний учитель.
— Заходи чаще. Найдем интересную работу, — добавил учитель.
— Когда Юзик с Кимом возвращались к своему дому, то Юзика кроме всего, в особенности занимал один вопрос, который он, наконец, и задал Киму:
— Скажите, откуда и почему такие удивительные имена в ребят: Квант, Хризантема? И даже ва… ва… ша…
— Во-первых, очень плохо, что ты называешь меня, своего брата, на «вы». Брось это. И Риму не называй. А имена не хуже за Никиту, Евдоха, Пантелея и т. д.?
— Да таких имен, как у вас, совсем нет на свете.
— Как так нет, когда ты сам слышал и говоришь про их?
— Они придуманные.
— А «Пантелеи» и «Харитоны» откуда взялись? Они также вымышленные, только вымышленные более глупыми чем мы людьми тысячи лет назад. Зачем нам их имена, когда мы можем иметь свои, лучшие. А может ты веришь в святых, которые в старых календарях назывались этими именами? — сказал Ким, насмешливо взглянув на Юзика.
— Нет! — ответил Юзик. — Очень уже надоедал нам закон божий в школе. Мы даже издевались над ним.
— Молодчина, когда своим умом дошел— похвалил Ким. — У нас даже старики давно уже оставили эти суеверия, хотя и носят еще стародавние имена. Эти старые греческие или латинские слова в переводе означают определенные понятия, например, «терпеливый, злой, хромуша» и т. д. Так на какое лихо нам называть парня по-гречески «хромуша», когда можно назвать его по-ученому «Электрон»?
Юзик пожал плечами и улыбнулся. Удивительно как-то с непривычки, но выходить совсем просто и разумно.
Вместе с Кимом пошли и обедать. Опять Юзик почувствовал себя неудобно в этом «барском ресторане», на людях.
— Что ты себе возьмешь на обед? — спросил Ким.
Юзик испуганно взглянул на его.
— А что дадут.
— Есть много блюд. Выбери, что хочешь. Вот карточка. Юзик нерешительно взял в руки карточку, взглянул на ее и промолвил:
— Мне все равно. Что дадут.
Ким сам выбрал для него молочную лапшу, курицу и кисель из ягод.
Вкусный был обед, но Юзик лучше согласился — бы съесть в своем уголке хлеба с салом, чем тут эти барские блюда. Очень уж было неудобно.
После обеда он пошел в комнату к деду.
Общее собрание
— Надо уже начинать думать о твоей работе— сказал дед. — Недели две ты еще можешь поиграть, пока осмотришься, познакомишься с нашей жизнью, а там нужно будет приискать для тебя работу. С четырнадцати лет каждый у нас работает. Правда, работа небольшая, легкая, часа на два день и каждый пятый день свободный, но все же такой надо и приучаться к работе и пользу приносить хозяйству. Да что тут говорить? Мы с восьми лет работали в своих собственных хозяйствах по целым дням. И те ученики, которых ты видел, имеют определенные обязанности в хозяйстве.
— Да я ничего лучшего и не желал бы, как иметь работу, — сказал Юзик. — Я бы да с радостью работал на фабрике-кухне.
— Ага! Я и забыл! — подхватил дед. — Ты-же уже имеешь специальность. Вот и работай в этом направлении.