У нас такая же кухня. Сегодня я переговорю с товарищами. Сегодня будет общее собрание. Стоит и тебе пойти. Послушаешь, как мы решаем свои дела.
Еле дождался Юзик время, когда надо было идти на собрание. В большом театральном зале, на нижнем этаже, собралось человек пятьсот. Юзик никогда не видел такого большого и красивого зала. Стены и потолок были разрисованы какими-то рисунками, которых и понять то нельзя было, но строгие простые линии невольно создавали впечатление чего-то могучего. Интереснее всего было то, что никаких лампочек видно не было, а межу тем было светло, как днем.
Долго ломал голову Юзик, пока сообразил, что лампы спрятанный вокруг всего зала под потолком за перегородкой в стене. Они незаметно освещали потолок равным светом, а оттуда он отражался на весь зал.
Дед и внук протискивались к группе, где сидели Ким с Риммой, тетка Агата и дядя Симон. На сцене за столом, покрытым красным сукном, сидело несколько человек, за ими на стене — огромный портрет Ленина, около его — два красные флага. Особенно заинтересовали Юзика огромные ленты над сценой и на стенах. На них было написано:
ПОКА СУЩЕСТВУЕТ НА СВЕТЕ КАПИТАЛИЗМ — СУЩЕСТВУЕТ ДЛЯ ТЕБЯ ОПАСНОСТЬ.
НЕ СМОТРИ НА ТО, ЧТО СДЕЛАНО; ВСЕГДА ПОМНИ О ТОМ, ЧТО НАДО ЕЩЕ СДЕЛАТЬ.
ВЫПОЛНИЛ ЛИ ТЫ СВОЕ ЗАДАНИЕ?
ТОТ НЕ ГРАЖДАНИН, КОГО НАДО ЗАСТАВЛЯТЬ РАБОТАТЬ И УЧИТЬСЯ.
— и еще ряд похожих лозунгов.
После некоторых подготовительных формальностей совещаний, замечаний, выступил оратор:
— Товарищи! Среди вас есть много людей, которые родились, воспитывались, жили здесь в те допотопные времена, когда на этом месте была мизерная, деревня Курычи. Эти живые свидетели могут вам рассказать, каким образом мизерная деревня превратилась в совершенную сельскохозяйственную фабрику. Они могут вам рассказать о той борьбе, которую пришлось вести сначала с контрреволюционными армиями и бандами, потом с кулаками, бескультурьем, отсталостью и другим наследством, оставшимся от старого строя и всяческими способами препятствовавшим перестройке жизни на новый лад. Вам расскажут, как бедные хозяева упорно держались за свое жалкое, «собственное» хозяйство, жили, как дикари, но не хотели жить так, как мы сейчас живем; как бабы ревели, когда тракторы запахали их разбросанные кусочки земли и огород. Когда коров согнали в общий, хороший сарай. Сто человек, каждый на своей полосе, с первобытными инструментами возились с утра до вечера и производили столько, сколько у нас сейчас делает один человек за пять часов. А когда им предложили устроить другое хозяйство, такое, как у нас сейчас, — то они и слышать не хотели.
— Не может быть! — послышался какой-то молодой голос в зале.
— Ох, сыночек, было! — громко сказал дед. Я сам такой был.
В зале засмеялись.
— Вот видите, — улыбнулся и докладчик. — Сейчас молодежь даже не верит этому. Но ей более, чем кому — либо нужно знать и помнить тот путь, который мы прошли до сих пор. Ведь многие считают, что сейчас борьба и трудности уже закончены, что сейчас остается только легко и спокойно жить. С таким настроение нужно решительно бороться. Отдыхать еще очень и очень рано. Хотя и большие у нас успехи, но мы сделали еще не все то, что можно и нужно сделать. До полного коммунизма остается еще большой путь. Для полного использования природы, для полного овладения техникой нужна еще работы и упорство не меньшее, чем до сих пор. А самое главное — мы каждую минуту должны быть готов до последней решительной борьбы с мировым капитализмом, который не сегодня так завтра, перед своей смертью, сделает попытку напасть на нас. А потом будет работа по перестройке на новый образ жизни трудящихся всего мира. Вот о чем мы должны постоянно думать, вот к чему мы должны готовиться. А это требует постоянной, напряженной работы, не меньшей, если не большей, чем до сих пор. Я посчитал нужным оглянуться на прошлое и напомнить будущее в связи с тем, что наши Курычи в этом процессе закончили определенный период и переходят к новому. Этот период начинается с построения в нашем колхозе огромного птичьего комбината. Комбинат построен на общие государственные средства, но рядом с ним остается и наше прежнее хозяйство. До последнего времени мы и сеем, и коров держим, и свиньи растим. Все это вносит только путаницу в дело. Одни из нас считаются работниками комбината, другие — колхоза. Организационный аппарат, расчёты — усложняются, а все вместе мешает обратить внимание на одно дело, специализироваться. Поэтому мы предлагаем ликвидировать наше хозяйство: пашню и сельскохозяйственные машины передать зерновому хозяйству — Иржишчам, свиней отдать в Копачи, коров, всех, или часть, отдать в Бурычи. Вот этот: вопрос и предлагается на обсуждение общему собранию. Кто хочет высказаться?