И пришла я в дом, где жила, и была я во исступлении ума, и начала говорить о своем видении, о том, что видела в церкви святого Иоанна-чудотворца, и не было в доме никого, только брат мой возле дома стоял и слушал, о чем я говорила. А я того не знала, что кто-то слышал о моем видении. И когда проговорила все и замолчала, брат мой пошел к церкви Пресвятой Богородицы и поведал отцу моему духовному священнику Никите, что слышал от меня. Тот же повелел меня привести в соборную церковь. Брат мой повел меня в церковь Пресвятой Богородицы и поставил в приделе - в церкви святого Предтечи.
И стал отец мой духовный вопрошать меня о видении, о котором он слышал от брата моего. Я же, помня все видение, не смогла поведать о нем, претило мне в том дьявольское наваждение. Тогда брат мой повелел надо мной псалтырь читать, и мне наибольшее явилось мучение от живших во мне демонов. И не могла я, грешная, слышать произносимых слов. И стала кричать, чтобы надо мной псалтыри не читали, а дали бы мне сроку на три часа, и тогда то видение все объявлено будет. Священники повелели вести меня из церкви к брату моему. Взяли меня брат мой и еще некто другой, вывели из церкви, и была я во исступлении ума, и увидела снова видение преславное и страшное: на правой стороне священнический и дьяконский чин идут и поют, и крест и Евангелие несут с кадилами и фимиамом, а на левой стороне вижу демонов многое множество, а лицами они, окаянные изуверы, черны, и сини, и страшны, и было их туча великая, и на лицо мое те окаянные плевали и сморкались. Я же от прихода тех страшных изуверов ничуть не пострадала молитвами Пресвятой Богородицы и святых и праведных Прокопия и Иоанна.
Повели меня в дом, где жила, и стала я просить позвать отца духовного. Пришел же ко мне отец мой духовный и исповедал меня и причастил святых тайн страшного ради моего мучения, благословил и отошел от меня.
И потом пришли священники и дьяконы читать псалтырь над мной и увидели меня словно мертвую, а чрево мое вздулось, и, глядя на меня, все плакали о моей погибели. И вот внезапно воссиял свет неизреченный там, где я лежала, и увидела я юношу, идущего в дом мой и свечу несущего, а за ним шли Прокопий и Иоанн. И, став у изголовья моего, говорили святые мужи между собою. Я же того не ведала, о чем они говорили.
И снова приступил ко мне святой Прокопий и перекрестил рукой своей утробу мою, а святой Иоанн, держа в руке копейцо малое, приступил ко мне и рассек утробу мою, и взял из меня демона и подал его святому Прокопию. Демон же начал вопить громким голосом и виться в руке его. А святой Прокопий показал мне демона и сказал: «Видишь, Соломония. Видишь ли демона, который был в утробе твоей!» Я же глядела на демона — лицом он был черн, и хвост был у него, уста его были толсты и страшны. Положил Прокопий его, окаянного, на помост и заколол кочергой. Святой Иоанн снова стал вынимать демонов из утробы моей и отдавать святому Прокопию. Тот же закалывал их по одному. И сказали святые: «Соломония, ныне мы у тебя изъяли половину демонской силы вражьей, а совершенное исцеление примешь в дому нашем у гроба святого Прокопия». И снова сказали святые чудотворцы: «До нареченных трех часов не подобает нам здесь оставаться». И отошли от меня, и невидимы стали. И тогда начали у святого Прокопия молебны совершать и воду святить архимандрит и игумены, и протопоп со всеми освященными соборами. В то время и меня, грешную, принесли сюда в церковь, к гробу святого Прокопия. Ничем же я, грешная, не могла двинуть, ни руками, ни ногами, ни языком проговорить, но словно мертвая была от демонской силы, жившей во мне.