— Ничего, — улыбнулся отец, — нам можно!
Приблизившись к площади, он внимательно осмотрел стоянку красных и, нахмурившись, закурил.
— Что ты, папа? — удивился Сема.
— Ничего, — сухо сказал отец, и лицо его стало чужим и строгим. — Быстро разыщи Трофима!
Через несколько минут Сема вернулся с комиссаром.
— Ты звал меня, Яков? — спросил Трофим.
— Звал, — кивнул головой отец. — Ты что-нибудь думал об этом? — Он указал рукой на площадь.
Трофим недоумевающе пожал плечами.
— Плохо, комиссар, — сказал отец, подняв правую бровь. — Люди, лошади, зарядные ящики — все сбилось в кучу! Один снаряд — и площадь взлетит вверх! — Отец замолчал и, сняв фуражку, провел рукой по волосам.
— Ты прав, Яков, — подумав, сказал Трофим.
— Не в этом дело, — опять нахмурился отец. — Быстро отдавай приказ. Снарядные ящики отбросить назад. Коней отвести. Орудия расставить веером.
— Будет исполнено! — Трофим взял под козырек и повернулся.
— Обожди, — остановил его отец. — Хотел я тебе посоветовать выставить сторожевое охранение по берегу реки. Иметь в любой момент резерв, готовый к переправе. Как ты думаешь, Трофим?
— Я думаю так, товарищ комиссар, — ответил Трофим.
— И еще я хотел тебе посоветовать, — сощурив глаза и улыбаясь, сказал отец, — немного смелее брать в руки ремесло войны. Как ты думаешь, Трофим?
— Я думаю так, товарищ комиссар, — веселее повторил Трофим и быстрым шагом направился к площади.
Сема смотрел на отца растерянными и восхищенными глазами. Большим и сложным казался ему этот седой человек в пожелтевшей кожаной куртке.
Бедные люди много спрашивают. Это Сема знал хорошо. Часто слышал он молитвы бедняков в синагоге — и что было в этих молитвах? Одни сплошные вопросы. Ой, боже мой, почему мне так плохо? Ой, боже мой, когда уже будет лучше? Ой, боже мой, что делать с долгами?.. И еще сто таких вопросов. Счастливые люди, наоборот, не спрашивали. Семе приходилось слышать молитвы купцов, но ни разу Гозман или Магазаник не обращались с вопросами к богу. Они не говорили «ой, боже мой, почему нам так хорошо; ой, боже мой, что делать, мы очень богаты?». Они обходились без этих вопросов.
Но вот настало время, когда Сема почувствовал себя счастливым. Кажется, хорошо, конец вопросам! Ничего подобного. У Семы и теперь находится, о чем спросить. То ему важно знать, скоро ли откроется фабрика в местечке, то ему необходимо выяснить, когда же во всем мире победят красные. Каждый раз он вспоминает, что ему еще что-то неизвестно, и начинает засыпать отца вопросами. Так было и сегодня за завтраком. Сидели пили чай, и вдруг Сема поднял голову и обратился к отцу:
— Скажи, папа, а когда ты уедешь?
Умный вопрос! Бабушка посмотрела на Сему сердитыми глазами и глубоко вздохнула:
— Вот это ты сидел и думал? Больше тебе уже не о чем спрашивать? Хороший сын! Отец только приехал, а он уже болтает об отъезде. — Бабушка вытерла фартуком губы и подсела поближе к Семе. — Куда ехать? Что ты сочиняешь? Папа отдохнет как следует дома и потом начнет себе искать службу… Правда, Яков?
Отец улыбнулся и промолчал. Дедушка многозначительно взглянул на него и тоже улыбнулся:
— Дети и женщины — это одно и то же. Они всюду суют нос. А может быть, Яков вовсе не хочет сейчас поступать на службу? И где вы видите эту службу, если всё на замке? А может быть, он вовсе приехал как ревизор и смотрит, все ли так делается? Одним словом, Яков, забудь — мы тебя ни о чем не спрашивали. Живи здесь и делай что надо.
Яков задумчиво покачал головой и отодвинул чашку с чаем:
— В том-то и дело, папа, что Сема прав. Надо уезжать.
— Куда уезжать? — возмутилась бабушка. — Красивая история! Одна рука говорит — здравствуйте, а другая уже торопится, кричит — до свидания! Интересно! Мы же с тобой двух слов не успели сказать!
— Она права, — вмешался дедушка. — Я все же старше тебя и понимаю в делах. Я тебе говорю — успеешь, не убежит!
— Ой, папа, — вздохнул Яков и мечтательно закрыл глаза, — как бы мне хотелось уже никуда не уезжать! Поселиться здесь, с вами, взять своего сынка, поступить на службу, и чтоб не было больше лошадей, теплушек, разобранных путей, выстрелов. Нам это тоже чуточку надоело… Но что делать?
— Конечно. — Сема взял отца под защиту. — Что вы хотите от человека? Мне вчера велели расклеить на всех домах воззвание. Так что я сделал? Пока не расклеил — не вернулся домой. Очень мне нужно получать замечания!
— Правильно, — засмеялся отец, — я тоже не хочу, чтоб меня ругали.
— А когда ж ты вернешься? — тихо спросила бабушка.