Когда Пол уравнял счёт, его принялись бурно поздравлять. Он пожимал руки, весело смеясь; в душе он смеялся над всеми этими людьми, которые вчера ещё опасались, что Гаррвитц слишком силён для него.
В пятой партии Гаррвитц играл белыми — и снова проиграл почти без борьбы. Он выглядел после партии смущённым и сказал довольно громко одному из своих друзей:
— Такого противника, как этот юноша, у меня ещё не было Он сильнее всех, мне трудно играть с ним…
Заявив о своём нездоровье, Гаррвитц попросил у Пола десятидневный перерыв, на который Пол немедленно согласился.
Гаррвитц поправился, с треском проиграл шестую партию — и счёт стал 4:2 в пользу американца.
Гаррвитц снова «заболел», на этот раз без всяких заявлений. По-видимому, он выбыл из строя надолго, и, чтобы не терять напрасно времени, Пол начал вести переговоры с мсье Делонэ — владельцем кафе «Де ля Режанс» — об устройстве там сеанса одновременной игры вслепую.
Пол никогда особенно не любил такой игры. Известен ряд его высказываний, в которых он называл игру вслепую «простым фокусом» и утверждал, что она никак не связана с настоящей шахматной силой и глубиной. Вместе с тем Пол всегда думал о том впечатлении, которое производят шахматы на малознакомую с шахматами толпу; с этой точки зрения он считал игру вслепую очень важным привлекающим средством, «источником сенсаций».
Поэтому он и пришёл поговорить к добродушному и толстому мсье Ашиллю Делонэ.
— Гаррвитц требовал со всех участников сеанса по пяти франков, — вздохнул Делонэ. — А вы также потребуете этого, мсье Морфи?
— Ни в коем случае, — твёрдо ответил Пол. — Деньги не должны иметь ничего общего с шахматами, мсье Делонэ!
Делонэ просиял и хлопнул Пола по плечу. Он обожал Пола, и посетители шутили, что, если бы Пол попросил у него половину кафе, она была бы вручена ему немедленно.
— Реклама будет недурна! — весело орал мсье Делонэ.
— Надеюсь, — улыбался Пол. — Я выступаю бесплатно, а вы устраиваете бесплатный открытый вход для всех…
— Придётся начать сеанс в полдень, а то вы не управитесь! — озабоченно сказал Делонэ.
Однако кафе было набито битком с восьми часов утра, люди не уходили, боясь пропустить редкостное зрелище.
Парижская вода оказалась неблагосклонной к желудку луизианца. Утром Пол растерянно сказал Фреду Эджу:
— Что мне делать, Эдж? Ведь если мне придётся выйти, обязательно найдутся люди, которые решат, что я анализирую там позиции…
— Старайтесь не задерживаться, мистер Морфи! — мудро посоветовал секретарь.
Тем не менее, Пол сел в своё кресло в малом зале кафе и не вставал ровно десять часов.
Доски противников помещались в большом зале и были пронумерованы: 1. Бошэ, 2. Бирвиз, 3. Борнеман, 4. Гибер, 5. Лекэн (скульптор), 6. Потье, 7. Прети, 8. Сегэн.
Всё это были известные, опытные игроки.
— Эй, мальчик! Знаешь ты, кого тебе подсадили? — крикнул один из зрителей Полу, увидев эту фалангу.
Но Пол не ответил, он лишь подал свою излюбленную команду:
— e2 — e4 на всех досках!
На первых четырёх досках ходы передавал Арну де Ривьер, на остальных — мсье Журну. Работа шла чётко и безошибочно, зрители утопали в блаженстве…
Слоноподобный папа Морель важно разгуливал по комнатам, соблюдая порядок, но на вопросы не отвечал: папа Морель обожал шахматы, не понимая в них ровно ничего…
Спустя три часа Эдж увидел его в уголке за стойкой с ошарашенным, осоловелым лицом.
— Как вам нравится сеанс, папа Морель? — спросил Эдж.
— Ради бога не говорите со мной! — трагическим шёпотом ответил атлет. — При одном взгляде на мсье Морфи у меня начинается адская головная боль!
Первым из восьмёрки вылетел мсье Бошэ, «личный враг императора». Пол провёл против него поразительную комбинацию, увенчанную эндшпилем редкой красоты. Вскоре сдались Борнеман и Прети, за ними — Потье и Бирвиз. Господа Лекэн и Гибер добились почётных ничьих. Последним остался мсье Сегэн, опытный и самоуверенный игрок, заявивший, что ни один маэстро в мире не сможет выиграть у него вслепую, семьсот чертей!
Однако Пол организовал серию сложных пешечных прорывов и выиграл эндшпиль в этюдном стиле. — Здесь началась невероятная сцена. Пол поднялся с кресла, на котором просидел десять часов не выпив даже глотка воды. Толпа налетела, как смерч, схватила Пола на руки.
Его несли по комнатам на плечах. Американцы, присутствовавшие в кафе, до хрипоты орали «гип-гип-урра!»