«Шансы неравны! — воскликнул М. А. — Мы не можем позволить м-ру Стаунтону рисковать национальной спортивной честью Британии!»
Поистине рыцарский характер м-ра Стаунтона и его бесстрашие в борьбе очаровали М. А.!
«Было бы несправедливо заставлять м-ра Стаунтона в его положении играть с каждым молодым джентльменом, которому больше нечего делать и который позавидовал лаврам м-ра Стаунтона…»
Словом, «если у м-ра Стаунтона самого не хватит мужества решительно сказать американцу «нет!», то это за него обязаны сделать его друзья!»
Обширный постскриптум мимоходом обвинял американского претендента в лживости, коварстве и стремлении прикинуться бедным сироткой.
Когда эта статья была прочитана в отеле «Бретейль», наступило долгое молчание.
— Стаунтон защищает Стаунтона! — сердито хрюкнул Эдж. Он получил классическое образование и охотно цитировал древних.
— Вы думаете, это писал он сам?
— А кто же ещё? Письмо напечатано вместо шахматного отдела. Какой смысл издателю газеты возиться с анонимным письмом? А шахматным отделом ведает Стаунтон! Ищи, кому выгодно… — снова процитировал Эдж.
— Заслуги Стаунтона перечислены с большой любовью! — усмехнулся Пол.
— А как же иначе?.. Но это ещё не всё, мистер Морфи, есть ещё нечто гораздо худшее…
И Эдж показал Полу заметку в виде письма на имя издателя лондонской газеты «Белль'с лайф».
«Г-н Издатель! — взывала заметка. — Как жаль, что шахматисты не хотят стирать грязное бельё у себя дома! Среди легкомысленных олухов, для которых шахматы являются смыслом жизни, сетования м-ра Морфи могут показаться очень важными. Однако для людей разумных они представляются просто нелепыми. Тому же, кто заглянет чуточку глубже, они кажутся не только нелепостью, но и кое-чем похуже…»
Далее в том же невыносимо развязном стиле безымянный автор обвинял Пола в том, что он «сам уклонился от игры в бирмингэмском турнире», а теперь «обвиняет в попытках уклониться людей почище его»…
Как водится, подписана вся эта гнусная стряпня была громким псевдонимом «Фэйрплэй» («Честная игра»).
— Неужели это тоже Стаунтон? — растерянно спросил Пол.
— Навряд ли, — хмуро сказал Эдж. — Но это, бесспорно, кто-нибудь из его парней. Вам хотят показать, мистер Морфи, что тон газетных статей может изменяться до бесконечности.
— Но почему солидные, уважаемые газеты печатают эту гнусность, Эдж? — вспыхнул Пол. — Разве они не знают, что всё это — мерзкая ложь?
— Отлично знают! Но каждое скандальное письмо — это подъём розницы и увеличение подписки. Вас будут поливать грязью, вам будут сочувствовать читатели, но пенсы их всё равно осядут в кассе издательства. Такова азбука газетного ремесла. Что вы намерены предпринять?
— Оставьте меня одного, Эдж. Кажется, я знаю, что мне нужно теперь делать.
И Пол написал на пяти страницах детальное «Обращение к Британской шахматной ассоциации», адресовав его лорду Литтльтону, президенту ассоциации.
В обращении коротко и точно перечислялись факты, а затем Пол напомнил, что он иностранец в чужой стране, и взывал к исконной британской спортивной честности.
Он указывал, что Стаунтон, печатая его письмо, не остановился перед тем, чтобы изъять из него параграф, который ему не понравился, а потому и письмо получило неверную окраску.
Пол обращался не к одному человеку, он призывал всю многочисленную корпорацию британских шахматистов на свою защиту. Обращение было датировано 26 октября 1858 года, а 8 ноября лорд Литтльтон ответил Полу из своей резиденции Бодмин в Корнуэлсе.
В ответном письме лорд Литтльтон указывал, что обращение к Британской шахматной ассоциации «не вполне удачно, ибо она представляет собой весьма молодое, незрелое и несовершенное сообщество, влияние которого ещё совершенно не установлено».
Поэтому лорд Литтльтон подчеркнул, что отвечает лишь от своего собственного имени. Он заявил, что матч Морфи — Стаунтон вновь оказался под угрозой отнюдь не по вине мистера Морфи.
Ряд поступков Стаунтона, с точки зрения лорда Литтльтона, был неправомерен, а особенно изъятие важного параграфа в напечатанном письме м-ра Морфи. Кроме того, лорд Литтльтон подтверждал, что он был свидетелем того, как во дворе бирмингэмского колледжа Стаунтон принял вызов м-ра Морфи на матч и обещал начать этот матч в середине ноября 1859 года.