Она каким-то образом почувствовала мое присутствие благодаря своему врожденному восприятию, и ее медовые глаза расширились от возбуждения, когда она повернулась в мою сторону.
— Далия! — она вскочила со своего места и побежала ко мне, ее темные кудри подпрыгивали при каждом шаге. — Я не ожидала увидеть тебя так скоро, да еще в моем лагере, из всех мест.
Обычно я избегала лагеря, поскольку ведьмы утверждали, что мое присутствие причиняет им дискомфорт. Я изо всех сил старалась завоевать их доверие, но я им все равно не нравилась. Они не спешили принимать чужаков, и их нельзя было винить в осторожности.
Я чувствовала себя неловко из-за того, что ее ковен сверлил меня взглядом, и понизила голос, когда заговорила.
— К сожалению, я здесь не для того что бы развлечься.
— О, тогда зачем ты здесь?
Я переплела пальцы и попыталась придумать, как незаметно сообщить ей о том, что должно было произойти, но в итоге выпалила это:
— Принц направляется сюда, чтобы собрать сбор. Король каким-то образом обнаружил ваш лагерь.
— Ну, это не может быть правдой. Глендора предвидела бы такой поворот событий, — Эулалия наморщила лоб.
Это имя заставило меня поморщиться.
Глендора, провидица ведьм, была настоящей старой ведьмой, которая больше всего на свете любила портить мне день. Эта женщина ненавидела меня всей душой. Она всегда знала больше, чем показывала, держа правду, которую видела, близко к сердцу. Она использовала секреты как разменные монеты — свою собственную форму валюты. Было непонятно, почему Глендора не предупредила свой ковен, но она зарабатывала на жизнь секретами, так что можно было с уверенностью сказать, что у нее была причина. И это было бы нехорошо.
— Кто знает, о чем думает эта старая карга? — ответила я.
Женщины вокруг нас медленно собирались, что-то бормоча себе под нос. Они не поверили ни единому моему слову и презирали то, как я отзывалась об их любимом провидце.
Я съежилась и пробормотала извинения ведьмам, сожалея, что назвала ее каргой.
Эулалия застонала, ее дыхание участилось, когда она прижала пальцы к виску и принялась расхаживать взад-вперед. Она пыталась сохранять самообладание ради остальных, но под поверхностью закипала паника.
— Нет. Этого не может быть. Глендора предупредила бы нас. Ты, должно быть, ошибаешься. Они, должно быть, охотятся за другим ковеном.
Я могла сказать, что она не хотела верить, что они в опасности. Если бы это было так, Глендора предвидела бы это или предупредила их. Провидица служила защитой от внешнего мира и была единственной причиной, по которой им удавалось так долго избегать поимки.
— Глендора предупредила бы нас! Она лжет, — пропищала одна из ведьм.
Эулалия, прищурившись, посмотрела на ведьму.
— Она не лгунья. Она моя подруга, и я ручаюсь за нее.
Ведьмы притихли, пока Эулалия расхаживала взад-вперед, но у нас не было времени на панику, поэтому я схватила ее за локоть.
— Послушай, у меня есть внутренняя информация, и я услышала ее от самого принца. Они приближаются, и у тебя не так много времени, чтобы собрать вещи и сбежать.
Эулалия глубоко вздохнула и выпрямила спину.
— Тогда давай нанесем визит Глендоре.
Я не пошла за ней, когда она повернулась, чтобы показать дорогу, потому что мысль о том, чтобы увидеть старую каргу, вызывала тошноту. Но Эулалия щелкнула пальцами, и я, застонав, последовала за ней, не обращая внимания на прожигающие мой затылок взгляды. Быть окруженной ведьмами, которые мне не доверяли, — это одно, но встреча с Глендорой была совершенно новым уровнем потустороннего ада.
Я плелась за Эулалией, молча молясь, чтобы она не заставила меня говорить с провидицей, но она остановилась у палатки Глендоры и бросила на меня предупреждающий взгляд.
— Пожалуйста, не ссорься с ней. Она была раздражительной весь вечер.
— Интересно, почему? — я усмехнулась.
Эулалия подняла полог палатки, и я вошла следом за ней, вдыхая ошеломляющий аромат горящих благовоний. Шатер был освещен свечами, которые отбрасывали мерцающий свет на стены из дорогих тканей. Бесконечные груды подушек из роскошного материала окружали низкий стеклянный столик, покрытый дорогими кристаллами и драгоценными камнями. Глендора, жилистая стареющая женщина, сидела за столом, скрестив ноги. Ее глаза были открыты, и радужки подернулись белой дымкой, как будто она заблудилась в пустоте неизвестности.
У нее было видение.
Я фыркнула.
— Она мертва?