Он застонал, когда мой язык скользнул по его губам, затем запустил руку в мои волосы и потянул. Его язык преследовал мой, и из моего горла вырвался тихий звук.
Мои бедра прижались к его, и я отстранилась, чтобы увидеть выражение его лица. Его нежно-голубые глаза пылали жаром.
Он снова застонал, и мое тело залил румянец, поэтому я поцеловала его. Крепко.
Мое естество напряглось, и я нуждалась в большем. Я нуждалась во всем нем. Поэтому я провела кончиками пальцев вниз по его торсу, отмечая контуры и бороздки его мышц. Кончики моих пальцев остановились на ширинке его брюк, и у него перехватило дыхание.
Я отстранилась и посмотрела на него, приподняв брови, когда потянула за шнурок, удерживающий его брюки на талии. Он крепко схватил меня за запястье, словно пытаясь остановить.
— Мы не обязаны делать это сегодня вечером, — сказал он напряженным голосом, как будто ему приходилось выдавливать слова изо рта.
— Мы не обязаны, но я хочу, — ответила я, целуя его в подбородок. Затем попятилась и сбросила с плеч свой плащ.
Его глаза прожигали меня сквозь одежду, когда я потянулась к подолу сорочки и стянула ее через голову. Я медленно опустила руки вниз, и он затаил дыхание, когда я добралась до мягких кожаных штанов, которые все еще прикрывали мою нижнюю половину.
Я спустила материал по ногам.
Он вздохнул при виде этого, его грудь поднималась и опускалась, когда я стояла перед ним в одном нижнем белье.
— Я не хочу давить на тебя. Нам не нужно спешить, — выпалил он, явно нервничая.
Я знала, что он готов ждать, но его обещания о совместном будущем были нереалистичными. Он знал это, и я знала это. Было только здесь и сейчас.
Я неторопливо прошла мимо него к его спальному мешку, и он проследил за моим взглядом, когда я опустилась на импровизированную кровать и медленно сняла нижнее белье. Мой пульс участился, когда его голодный взгляд прошелся по моему телу.
Его кулаки сжались, и я улыбнулась.
Он подошел, встал передо мной и нежно коснулся моей щеки.
— Далия, нам не следует спешить. Бог осудил бы нас, если бы я лишил тебя девственности вне брака.
Его слова всплыли в моем затуманенном сознании, и я усмехнулась. Я вряд ли когда-либо утверждала, что добродетельна, но он не знал о моих ночах вдали от королевства.
Милое выражение исчезло с его лица.
— Что? Что это было? Почему ты усмехнулась?
— Это у меня не в первый раз, — пробормотала я.
Я отвернулась, когда его лицо вытянулось, но он схватил меня за подбородок и заставил посмотреть ему в лицо. Я по-прежнему избегала зрительного контакта.
— Посмотри на меня, — приказал он.
Я перевела взгляд на него, и он выглядел таким… обеспокоенным.
Он склонил голову и прошептал:
— Это был Джордж?
— Нет, это никто, кого ты мог бы знать.
И он не знал бы. Мы с Эулалией провели много ночей в таверне, ночей, которые вылились в пару интрижек. Интрижки с магами или другими владеющими магией. Интрижки, которые всегда проводились в удовольствие. В магическом мире чистота делала тебя мишенью, и за нее редко держались, но в Камбриэле для женщины было важно беречь ее. Я так привыкла к тому, что каждая нога ступала в два мира, с разными религиями и социальными ожиданиями, что совершенно забыла, как неодобрительно относились к моим действиям в моралистическом обществе Камбриэля.
— Тебя это беспокоит?
Ему потребовалось время, чтобы ответить, и по тому, как он поджал губы, было ясно, что да.
— Да, — выдавил он. — Я никогда этого не делал. Я просто удивлен, что ты это сделала. Я даже не знаю, где и когда у тебя появилась бы такая возможность, если бы не Джордж.
Я схватила одеяло под собой, плотно обернув его вокруг тела в отчаянном желании прикрыть свою наготу. Эйден был девственником, что было полной неожиданностью, учитывая, кем были его лучшие друзья. Я чувствовала себя такой дурой. Отвратительной, недостойной дурой.
— О, боги! — выпалила я, но тут же исправилась, осознав свою оговорку. — Я имею в виду Бога! Мне так жаль, Эйден. Я думала, что это ведет к чему-то, чего явно не было.
— Не надо, — прошептал он и сел рядом со мной, взяв мои кулаки, которые были плотно сжаты в одеяло. Он поискал на моем лице одобрения, и когда я ничего не сказала, спросил:
— Можно мне?
Я кивнула, все еще не уверенная в том, о чем он спрашивает.
Он медленно убрал мои руки, разжимая мои пальцы ровно настолько, чтобы снять покрывало, которое прикрывало меня. Чувствуя на себе его взгляд, я согнула запястье внутрь, чтобы прикрыть серебряную метку, спрятанную на внутренней стороне, но он был слишком отвлечен, разглядывая мое тело, чтобы заметить. Воздух со свистом вырвался из его легких, когда он поднял руку, чтобы погладить кожу моего живота.