Король ничего не сказал, только с отвращением посмотрел на своего сына и стиснул зубы, бросив убийственный взгляд в нашу сторону. Мурашки дурного предчувствия пробежали у меня по спине. Выражение лица короля означало смерть и наказание.
Он выкрикивал приказы своим советникам и слугам, требуя, чтобы они следовали за ним, когда он ворвался обратно во дворец.
Тот поцелуй был не моей виной, но я буду той, кто заплатит за него.
Мой рот открылся от шока, и я шлепнула Эйдена по груди.
— Что это было?
— Ничего. Я просто доказываю свою точку зрения.
Эйдену не нужно было втягивать меня в какую-то дерьмовую перепалку, которая происходила между ним и его отцом.
— Это не нормально, Эйден. У нас даже не было возможности обсудить то, что произошло, и я никогда не позволяла тебе заявлять права на меня как на свою при всех.
— Я сказал тебе, что найду способ быть нам вместе, и это все. Просто следуй за мной и доверься мне.
Довериться ему. Он пропал на неделю после того, как мы были вместе, и мне было немного горько из-за этой ситуации. Предполагалось, что у нас будет интрижка на одну ночь. Я не думала, что он был серьезен, когда сказал, что найдет способ, чтобы мы были вместе. Идея была сумасшедшей. Но чем больше я думала об этом, тем больше понимала, что это не имеет ко мне никакого отношения.
Что бы ни происходило между ними, это началось задолго до той ночи.
— Я не понимаю, что происходит, — заявила я.
Брэндон и Джордж подошли ближе, и между ними тремя промелькнули понимающие взгляды.
— Скажите мне, что происходит, — потребовала я от солдат.
— Позже, — сказал Эйден, поворачиваясь к Джорджу и Брэндону. — Отправляйтесь в казармы. Я скоро буду там.
Теперь мне все стало ясно. Меня слепо втянули в какой-то предательский заговор. И Брэндон, зная это, бросил на меня сочувственный взгляд, схватил своего ухмыляющегося брата и ушел.
Я закатила глаза и повернулась к Эйдену, ища ответы на его лице.
— Ты что-то задумал, и ты должен мне сказать. Я не могу оказаться втянутой в то, чего не понимаю, — предупредила я.
Эйден вздохнул и ущипнул себя за переносицу пальцами.
— Я отправил своему отцу письмо, в котором сообщила ему о своем выборе в браке, и давай просто скажем, что его соответствующее письмо ясно дало понять, что он несчастлив.
— Брак? Эйден! Мы не разговаривали с той ночи. Ты не можешь объявить о своих намерениях королю, не посоветовавшись со мной. Откуда ты вообще знаешь, что это именно то, чего я хочу?
Эйден бросил на меня строгий взгляд.
— Ты любишь меня, Далия. Мы нарушили священный завет, и брак — следующий шаг к исправлению того, что мы натворили.
Эйден всегда был предан религиозному учению Камбриэля и единственному Богу, но я понятия не имела, что он был настолько набожен. Я не поклонялась тому же Богу, что и другие, и мне было интересно, насколько сильно он бы презирал меня, если бы это когда-нибудь обнаружилось.
За свою жизнь мне говорили поклоняться слишком многим богам, и я была настроена скептически.
Я недоверчиво покачала головой, миллион слов вертелся у меня на кончике языка, готовая нанести удар, но прежде чем слова успели сорваться с языка, женский голос прокричал:
— Дуана! Дуана!
Я застыла, услышав это имя, означающее «темная», именем, которым меня не называли с детства. И все же, голос, который произнес это, был знакомым. Мое зрение затуманилось, и все рухнуло, кошмары моего прошлого стали преследовать меня.
Я была так озабочена Эйденом и королем, что клетка, полная женщин, вылетела у меня из головы.
Но я никак не ожидала такого.
— С тобой все в порядке? — спросил Эйден, нахмурив брови, когда заметил легкое пожатие моей руки и изменение в моем поведении.
— Да.
Мне не нужно было смотреть, чтобы узнать, кто они такие.
Женщины Ордена Умбры.
Я думала, что они все погибли в ту ночь, когда солдаты пришли за ними. Я думала, что мы с Малахией были единственными, кто выжил. На каком-то инстинктивном уровне я знала, кто находится в клетке, но была слишком напугана, чтобы посмотреть.
Я закрыла глаза и тихо сосчитала до десяти, надеясь, что, когда они откроются, клетки уже не будет, а женщины окажутся плодом моего воображения. Но когда я открыла глаза и повернулась к клетке, они были там, ясные как день, и махали мне, как будто были рады видеть мое лицо.
Мои старые друзья: Эшлинг, Айне и Айфе, три сестры из моего детства.