— Все будет хорошо, — пообещала я. — С тобой никогда ничего не случится, и со мной тоже ничего не случится, — заверила я ее с улыбкой, которая не совсем доходила до моих глаз.
— Я забыла о твоем светловолосом принце, — она подмигнула, но тон ее был пустым.
Мои щеки вспыхнули при упоминании Эйдена.
Она была права, думая, что у меня есть союзник при дворе, учитывая, что Эйден часто выручал меня из беды, но недавно между нами все изменилось. Он не придет мне на помощь в ближайшее время, особенно после того, что я натворила.
— Мне не нужна его защита, чтобы гарантировать твою безопасность. Жизнь в святилище — достаточная гарантия. Помни, я слышу все, что говорится во дворце, включая все их планы. Если они когда-нибудь придут за твоим ковеном для сбора дани, я найду способ предупредить тебя.
Эулалия склонила голову, ее глаза наполнились глубокой печалью, но также и благодарностью. Стресс от того, что она пряталась от солдат, брал свое.
— Спасибо, — ответила она мягким тоном, и ее глаза снова остекленели, когда она увидела то, что увидел Сайлас. — У нас мало времени, и нам нужно провести ритуал полнолуния, пока не стало слишком поздно.
— С чего бы ты хотела, чтобы я начала? — спросила я, зная, что для начала ритуала потребуется моя магия.
— Огонь, пожалуйста, — она держала в руке кристалл и запрокинула голову к небу, закрыв глаза и тихонько напевая древнюю песнь. Мелодичная баллада эхом разнеслась по поляне, когда кристалл загорелся бледно-голубым оттенком, отразившимся от деревьев.
Синий — цвет мира и защиты.
Я повернула ладонь лицевой стороной вверх и призвала свою магию из этой темной пустоты внутри себя. Сначала она сопротивлялась мне, желая вырваться наружу огромным, пылающим взрывом, но я затолкала ее обратно, позволив золотой струйке скользнуть вниз по моей руке и выйти наружу через ладонь.
В моей ладони появилось маленькое пламя, танцующее от радости освобождения, но я не позволила ему долго праздновать. Одним движением моей руки пламя переместилось в очаг в центре поляны.
— Готово, — ответила я, поворачиваясь к Эулалии и прижимая запястье к груди.
Моя магия горела и умоляла высвободиться в полной мере.
Она скептически посмотрела на меня, золотое сияние моего пламени отразилось в ее зрачках. Какое-то время она ничего не говорила, ее ресницы трепетали, пока она обдумывала то, что было у нее на уме.
— Я ненавижу, что ты не помнишь свое детство. Хотела бы я залезть в твою голову и вырвать все воспоминания, которые ты запихнула поглубже. Может, ты фейри?
Мы обе знали, что я не фейри, и также было ясно, что я не ведьма, поскольку колдовство ведьм должно было быть вызвано произнесенным заклинанием. Моя магия была похожа на магию фейри в том смысле, что она была глубоко инстинктивной, но мое лицо и тело не имели черт фейри. Мне хотелось рассказать Лали правду, но для нее было бы опасно узнать, что я наполовину тень.
— Ты знаешь, что я сирота. Я хотела бы знать, кто я такая, так же сильно, как и ты, — ответила я, ненавидя ложь. Я мягко улыбнулась и подошла к ней, взяв ее за руку. — Кто знает? Может быть, я все-таки наполовину фейри. Меня могли бы вышвырнуть за то, что я была самой маленькой в помете и казалась слишком человечной.
Она усмехнулась и сжала мою руку, в ее глазах было что-то вроде понимания.
— Кем бы ты ни была, для меня это не имеет значения. Ты моя подруга, и ничто в мире не сможет этого изменить, — пообещала она. — А теперь давай начнем.
Мы подошли к огню и подержали ладони над жаром. Мелодия, которую напевала Эулалия, превратилась в лирическую песню, слова защиты для нашего мира и всех тех, кто в нем жил. Ее мелодия произносила что-то вроде заклинания, которое должно было помешать существам из Иного Мира пробиться сквозь разлом.
Цель ритуала была странной, учитывая, кем я была, но мне нравился наш мир таким, какой он был, и я не позволила бы ему меняться.
Я выудила кинжал, спрятанный за набедренным ремнем под платьем, и сделала небольшой порез на коже наших ладоней. Кровь потекла вниз, приветствуя пламя внизу громким шипением.
Воздух завибрировал от силы, и вихрь энергии заставил землю задрожать. Деревья, окружающие нас, застонали, когда на поляну налетел внезапный штормовой ветер, мое платье взметнулось, а длинная коса хлестнула по лицу.
Я оторвалась от Эулалии и вложила кинжал в ножны, зная, что моя роль в этом ритуале выполнена. Все, что ей было нужно, — это моя кровь и немного магии.