— Я обещаю.
Мы поднялись по лестнице вдоль балюстрады, Габриэлла заняла свое место рядом с родителями, а я встала рядом с ней, стараясь держаться как можно дальше от короля. Редмонд, тяжело дыша от напряжения, взбежал по лестнице, чтобы присоединиться ко мне. Он всегда был нужен, когда после сбора собиралась группа, поскольку обычно требовалось позаботиться о многочисленных травмах.
— Здесь слишком много клеток, — прошептал Редмонд рядом со мной. — Это кто-нибудь из твоих знакомых?
— Я не знаю. Разве это имеет значение? Эйден отправит всех этих людей на плаху, независимо от того, виновны они или нет.
— Обычно я настаиваю, чтобы ты не вмешивалась, но…
Слова Редмонда были прерваны появлением Эйдена у подножия лестницы в сопровождении Томаса и Брэндона. Когда Эйден поднялся по ступенькам, чтобы поприветствовать своего отца, Брэндон искоса взглянул на меня и коротко покачал головой, давая знак ничего не делать и не говорить, пока мы не сможем поговорить наедине.
— С возвращением, сынок! — король Дрейк приветственно хлопнул Эйдена по плечу, когда принц поднялся с поклоном. — Я никогда не видел такого большого сбора. Сколько их у тебя?
— Сто пятьдесят. Я полагаю, мы смогли собрать всех ведьм и магов в лесу до единого. Больше там вероятно никого не осталось, — ответил он, расправив плечи с выражением, похожим на гордость.
— Отличная работа. Мой сын, принц, навсегда очистил Проклятый Лес. Это достойно празднования.
Король повернулся, выкрикивая приказы дворецким готовиться к пиршеству и устроить праздник, подобного которому еще никто не видел, в то время как Эйден оглядывал всех присутствующих. Его глаза встретились с моими, и мой желудок скрутило, ощущение гнили, скручивающейся в его глубинах. Это был не сбор. Это была казнь в большом масштабе. Я не могла понять, как такой хороший человек мог так быстро преобразиться, и не могла не задаться вопросом, не моя ли это вина.
Король, его советники и королевская семья Нью-Хейзел вернулись внутрь, Габриэлла бросила на меня сочувственный взгляд, прежде чем убежать к своим родителям. Слуги и дворецкие расчистили пространство, готовые начать приготовления к праздничному застолью, пока не остались только мы с Редмондом, потрясенно уставившиеся на принца.
— Редмонд, — подошел Эйден. — У меня есть несколько человек, о которых вам нужно позаботиться, так что вам лучше поторопиться.
Редмонд поклонился и повернулся, чтобы уйти, но не раньше, чем покачал головой, что говорило о многом, одним легким движением шепча, что мы поговорим позже, чтобы я сохранила самообладание и пока не сжигала никаких мостов.
Самообладания уже не оставалось.
— Как ты мог? — я кипела. — Ты собрал поколения невинных людей, для чего? Чтобы стереть их с лица земли?
— Не беспокойся о них, — пробормотал он. — У меня есть план. Они будут освобождены еще до того, как их казнят.
— Какой план, Эйден? Зачем вообще собирать их, если ты планируешь освободить? — возразила я, не понимая, что на него нашло.
— Не волнуйся об этом. Все под контролем. Молчи и делай, что тебе говорят, — прошептал Эйден, его глаза сканировали длину моего тела. — Кстати, о том, чтобы делать то, что тебе говорят, во что ты одета?
— Моя одежда.
— Сегодня вечером я прикажу горничным перерыть твою комнату, чтобы убедиться, что твой старый наряд уничтожен должным образом. На сегодняшнее торжество ты наденешь одно из платьев, которые я купил для тебя.
— Одежда, которой ты меня снабдил, принадлежит борделю, и я не думаю, что есть еще какие-то последствия, от которых ты мог бы заставить меня страдать.
— Ты права насчет одежды. Ей действительно место в борделе, причем высококлассном, но ты будешь ее носить, — скомандовал он.
— Почему ты так себя ведешь, Эйден? Почему ты так со мной обращаешься? Это не ты, — сказала я, вскидывая руки в воздух.
Эйден тяжело вздохнул и ущипнул себя за переносицу, как будто предпочел бы быть где угодно, только не здесь.
— Я не знаю. Я зол на тебя — в ярости. Я не хочу быть таким, но я чувствую себя таким преданным, и я не могу не выместить это на тебе, даже если не хочу.
Он зажмурился, а когда снова открыл их, в них проглянул прежний он.
— У меня было много времени подумать обо всем, пока меня не было, и я сожалею… но мне нужно, чтобы ты вела себя прилично и верила в меня. Тебе нужно пока подыграть моим просьбам и надеть одежду, которую я тебе дал. По крайней мере, на сегодняшний вечер, пока все не уладится. После тебе больше никогда не придется надевать эту одежду. Я обещаю.