Повернувшись, она стала щекотать меня длинным стебельком травы. Я притворно увертывался и закрывал лицо ладонями.
— Ты не поверишь, — сказала она вдруг посерьезневшим голосом, — но признаюсь тебе, хотя мы и мало знаем друг друга, я тебя полюбила.
— И я давно влюблен в тебя, — признался я. — Хотя почти ничего о тебе не знаю.
Она обняла меня за шею, притянула к себе и стала покрывать поцелуями мои щеки, лоб, виски; она трепетно целовала меня и прижималась ко мне всем телом.
— Ты мой, — возбужденно шептала она. — Может быть, это и к лучшему, что мы не знаем друг друга…
— Почему? — недоумевал я.
— Зато у нас все впереди.
Теперь я целовал ее, нетерпеливо, теряя власть над собой, покрывал поцелуями лоб, щеки, губы, шею Виолы.
Меж тем вокруг нас сгущалась темнота и на бледном, небе засеребрились в вышине первые звезды.
— Если упадет звезда — исполнится мое желание, — мечтательно сказала Виола.
Вода то с тихим журчанием, то гулкими толчками выбрасывалась через водосток.
А внизу, у дамбы, под прикрытием старых ветвистых верб, в тишине ночи, забыв обо всем на свете, мы лежали, сжимая друг друга в объятиях, словно после долгих мучительных поисков наконец обрели друг друга.
Я склонялся над ней и смотрел ей в глаза, в изменчивые зеленоватые глаза, которые в полутьме казались бездонными, и пытался угадать, что же таится в их глубине. Она счастливо улыбалась и с веселыми огоньками в глазах уступала моим робким ласкам. Но вдруг веселые огоньки гасли, и она безучастно и равнодушно принимала неуклюжие проявления моей страсти.
— Будь со мной, — просил я ее. — Не уходи от меня…
— Но ведь я и так с тобой, — возражала она.
И тут же, словно желая вознаградить, кидалась меня целовать, прижималась ко мне.
Вдруг неуверенной рукой она стала расстегивать кофточку на груди. Я онемел, так она поразила меня, но она держалась очень естественно, без малейшей тени стыда.
Покорно, преданно лежала она, ее большие блестящие глаза внимательно следили за мной. Обнаженная грудь светилась в темноте.
— Поцелуй меня сюда, — попросила она ласково и показала пальцем на нежную ложбинку между грудями. — И не смотри на меня так странно!
Я наклонился и нежно приник к ней губами.
Вода журчала по камням, шумел над нами лес, земля мягко колыхалась.
Казалось, светлое небо с мерцающими звездами медленно опускается и смотрит на нас сквозь густые ветви деревьев.
— Виола, — шептал я словно в бреду.
Воспользовавшись ее покорностью, я совсем потерял голову и был очень неловок в пылу страсти. Она мягко сдерживала мое нетерпение и умело управляла им.
Когда я опомнился, она лежала передо мной в высокой траве, прикрыв глаза так, словно засыпает или предается сладостным мечтам.
Вдруг, будто чего-то испугавшись, она стыдливо прикрыла грудь руками. Я попытался отстранить их, но она крепко, почти судорожно сжимала пальцы. Я кинулся их целовать и целовал до тех пор, пока они не разжались сами собой.
И опять Виола показалась мне какой-то далекой, отсутствующей; я подумал, что она мечтает о чем-то, известном лишь ей одной и поэтому так улыбается.
— Ты моя, — шептал я ей. — Теперь ты будешь принадлежать только мне.
Она открыла глаза и молча посмотрела на меня, как бы взвешивая мои слова.
— Что ты на меня так смотришь? — спросил я.
— Сумасшедший, — ответила она. — Ты даже не можешь себе представить, как мне радостно смотреть на тебя.
Мы возвращались домой темным лесом.
Я помогал ей вскарабкаться по узкой извилистой тропинке, поддерживал ее, когда мы шли вдоль дамбы. Тьма стояла непроглядная, и тусклая гладь пруда, от которого поднимался туман, сливалась с окружающим лесом.
— Я бы не хотела, — запыхавшись, сказала она, когда мы вышли на берег пруда, — чтобы ты думал обо мне плохо…
— Я? Почему ты так говоришь? — недоумевал я.
— Да так. Мы ведь слишком мало знаем друг друга.
— Зато у нас все впереди, — напомнил я ей ее слова.
— Возможно, — чуть погодя отозвалась она. — По крайней мере надо верить, что так и будет…
Когда мы вышли на опушку, впереди показалось темное здание стекольного завода.
— Обещай мне, — сказала она странно глухим, неуверенным голосом. — Обещай не забыть меня, если что случится.
Вместо ответа я обнял ее, и мы долго и страстно целовались. Потом она вырвалась и кинулась по песчаной лесной дороге к своему мрачному дому.
В небе над полем сверкали мириады звезд.