— Ладно, — проговорил Эда. — Завтра разберемся. А теперь пошли искать жилье.
— Здесь? Да ведь тут, в центре, одни учреждения… — удивился Людвик. — Может, лучше на окраине? Едва ли здесь мы что-нибудь найдем.
Но Эда уже торопливо шагал вперед и на ходу через плечо говорил:
— Главное — установить, где твой опорный пункт. Наш опорный пункт здесь, значит, и жилье надо подыскать где-то поблизости.
Людвик не возражал, хотя решение Эды казалось ему поспешным и непродуманным, он не верил в то, что их поиски увенчаются успехом. А времени оставалось мало — смеркалось, кое-где в витринах уже зажигали свет, вокруг варьете Драгоньовского разливался ярко-голубой неон.
Путь им преградили строительные леса — ремонтировался фасад дома. Надо было переходить на другую сторону улицы.
— Подожди! — вдруг остановился Эда.
На двери старого многоквартирного дома висело объявление, и оба взволнованно прочитали вслух:
— Сдается комната на четвертом этаже. Пани Шинделаржова.
— Вот видишь! — воскликнул Эда. — Ну что, прав я или нет?
— Если и окажется что-то подходящее, то наверняка для одного… — засомневался Людвик.
Но Эда уже взбегал по крутой лестнице.
— Может, Она возьмет обоих. Потеснимся.
Пани Шинделаржова оказалась седой, сморщенной, худенькой старушкой в очках без оправы, в грязном фартуке, руки у нее были в муке — видно, готовила ужин.
— У меня свободна одна комната, а вас двое!
— Может, у вас найдется еще кровать? — с надеждой спросил Эда.
Хозяйка пригласила их посмотреть комнату, на ходу описывая ее достоинства и недостатки.
— Комната проходная, иногда квартиранты, живущие в смежных комнатах, возвращаются поздно ночью и вынуждены беспокоить своих соседей…. — говорила она не переставая, а между тем умудрилась узнать, кто они, откуда, чем занимаются, но когда услышала, что служащие и будут работать в доме напротив, больше ни о чем не стала спрашивать.
Комната оказалась действительно неудобной. Единственное окно выходило в глубокий колодец двора, возле окна стояла кровать, рядом старый шкаф, посередине большой обеденный стол. И три двери: одна в коридор, еще две — в комнаты других жильцов.
— Здесь живет пан инженер Дашек. Порядочный и очень симпатичный человек. Каждое воскресенье ездит домой в Остраву, — тараторила хозяйка. — А тут пан Пенка, банковский служащий, весьма любезный человек… Там, у окна, можно поставить раскладушку, — неожиданно добавила она.
Не дожидаясь приглашения, Эда уселся за стол и вытянул свои длинные ноги.
— Меня это устраивает, — сказал он. — Ваша цена?
— Если вы станете жить вдвоем, то будет дешевле, — сладко улыбнулась старуха. — Жилье и завтрак — пятьдесят крон в неделю с каждого. Сами понимаете, квартира в центре, я плачу за нее большие деньги.
— Согласен, — не раздумывая заявил Эда, хотя цена была довольна высока.
Когда поставили еще и раскладушку, задвинув огромный стол, то пройти по комнате стало почти невозможно.
— Если нам тут не понравится, подыщем что-нибудь получше, — рассудительно заметил Эда, едва хозяйка ушла и они остались одни.
Главное — у них была теперь крыша над головой. Утром достаточно перейти улицу, и они на работе. Когда улеглись и погасили свет, Людвик сказал:
— Если б не ты, ночевать бы мне сегодня на вокзале или на скамейке в парке!
Но Эда молча повернулся на другой бок и сразу же заснул.
Ночью Людвик проснулся оттого, что кто-то громко хлопнул дверью и стал на ощупь пробираться в соседнюю комнату. Второй жилец пришел еще позднее и даже включил свет, но, заметив, что в проходной комнате спят, тут же погасил. В темноте он не раз натыкался на стол, разыскивая свою дверь.
За темным окном еще долго шумела Прага.
2
Над городом нависли тучи, шел мелкий, беспрестанный дождь. Очертания домов стали мягкими, расплывчатыми, краски потускнели, словно размытые дождевыми потоками. Вся улица колыхалась под черными зонтами, пешеходы двигались медленнее, чем всегда, будто сбились с ритма. Машины и трамваи веером разбрызгивали лужи.
Эда неосторожно шел по краю тротуара, и промчавшийся мимо пикап обдал его грязью. Особенно пострадали почти новые брюки. Эда выругался и попытался стереть грязь носовым платком, но пятна расползлись и стали еще заметнее. Таким он и явился к новому месту работы..
Они поднимались по лестнице все выше и выше, но не видели ни одной таблички, ни одного объявления. Наконец в мансарде, в большой пустой комнате, они нашли двоих служащих, один представился как начальник будущего проектного бюро.