— Наташа, расскажи, как писать сочинение.
— Наташа, я не могла решить задачу… Помоги!
И Бурунова, принимая важный вид, начинала объяснять снисходительным тоном. Было видно, что с нею девочки считаются и уважают.
Ирина вырвала из тетради листок, стала писать. Мика смотрела через её плечо.
Мой папа, — писала Ирина, — служит кладовщиком на заводе. И живём мы на Луговой улице.
Затем Ирина ловко бросила записку. Она попала в большой пышный бант на голове Буруновой. Та прочитала записку и брезгливо поджала тонкие губы.
В класс вместе с Совой вошёл учитель рисования. Это был широкий, плотный, ещё совсем молодой человек. Бледноголубые маленькие глаза лениво смотрели из-под светлых коротеньких ресничек.
Класс шумно поднялся с мест. Учитель поставил на кафедру белое гипсовое ухо.
— Опять ухо, Василий Алексеевич! — раздались недовольные голоса. — Четвёртый урок ухо!
— Девицы! — подняла Сова клюв.
— Почему же вам не нравится ухо? — порозовел Василий Алексеевич.
Кровь под нежной кожей его щёк проступала очень легко. И когда он розовел, это значило, что он недоволен.
— Это не простое обыкновенное ухо, а это ухо — классическое. Такое ухо было у Аполлона Бельведерского.
— Пять уроков рисовали нос, теперь ухо!
— Девицы!
Сова поднялась со стула. Голоса стихли.
— Если сегодня вы закончите рисовать ухо, в следующий раз я принесу глаз.
— А почему нельзя сразу рисовать всего Аполлона? Или то, что мы хотим?..
— Как же вы будете рисовать всего Аполлона, когда вы не умеете изображать отдельные части тела? Да и вообще не полагается. Установлена программа… А рисовать то, что хочется вам, вы будете на уроках «свободной темы».
— А в той гимназии, где я училась, мы часто рисовали так. Нам учительница разрешала… — неожиданно проговорила Ирина.
— Лотоцкая! Ведите себя прилично! — Сова покраснела, и глаза у неё стали злые. — Мало ли что было в той гимназии, где вы учились. Вы теперь здесь и должны подчиняться нашим правилам.
Она повернулась к учителю.
— Это новенькая! — кислым тоном сообщила, она. — Первый день сегодня в классе и, как видите, уже…
Она страдальчески вздохнула. Мика, не удержавшись, фыркнула и подтолкнула Ирину. Та, стараясь скрыть улыбку, наклонилась над своей тетрадью.
Ирина пришла в гимназию в весёлый день. На второй урок класс готовил «бенефис» новому преподавателю русского языка. Старый словесник умер, и на его место приехал другой. Девочки уже знали, что у него больное сердце, что он будет преподавать и в мужской гимназии. Уже рассказывали, что у него сердитая жена и две дочери, что одна из дочерей кривобокая.
Гимназистки вообще знали все подробности о семьях педагогов. Какими путями проникали сведения в гимназию — неизвестно, но первой узнавала все новости Нина Федотова, девочка с разными глазами.
— Я потому и знаю и вижу всегда всё, что у меня разные глаза, — самодовольно говорила она.
За это её прозвали «Патэ-журнал» или «Патэ-Федотова». Она этим очень гордилась.
Девочки еще не видели своего нового преподавателя, но сразу же, как только Сова сказала, что он приехал и завтра будет его урок, решили устроить ему бенефис.
— Чтобы не задавался!
Обо всём этом Ирине рассказали Мика и Зоя Заикина.
— Какой-то он будет! — мечтательно добавила Зоя. — Красивый или нет? Прямо ни одного учителя у нас интересного… Вот в шестом математик — прелесть, душка, знаешь, высокий, блондин и…
— Да будет тебе, — с досадой остановила её Мика. — Тут о деле говорят, а она с математиком. Ну ты, как, Ирина, будешь участвовать в бенефисе?
— Я — как все! — решительно ответила Ирина.
— Тогда тебе сейчас же надо сделать репетицию, — озабоченно проговорила Зоя.
— Верка! Телятникова! — остановила она за рукав коротко остриженную девочку, со свирепым рычаньем гнавшуюся за какой-то первоклашкой.
Телятникова остановилась, тяжело дыша.
— Видели, как напугала таракашку? — улыбаясь, спросила она.
— Вечно ты с малышками возишься. Вот не понимаю… Послушай, Веруська, Лотоцкая участвует в бенефисе. Её надо научить брусси, — сказала Зойка.
— Правда? — оживлённо спросила Телятникова. — Вот молодец! Бежим в уборную!..
Ирина оказалась способной ученицей и к началу бенефиса была готова.
Перед самым уроком, уже после звонка, обнаружилось, что Бурунова и Маковкина исчезли.