— Да, не великолепно-с! — начал Точная наука. — Из всего класса только у десяти правильно решена задача. А остальные… — он безнадёжно махнул рукой и добавил:
— Вам бы, барышни…
— … солёные огурчики считать! — пропищала Верка Телятникова.
— Что-о?
— Эт-то кто сказал? — обомлела только что вошедшая Сова.
Молчание.
— Я спрашиваю, кто это сказал?
Сова вытянула морщинистую шею и обвела класс круглыми глазами. На неё смотрели кроткие, спокойные лица.
— Лидия Георгиевна! Не волнуйтесь! Не великолепно это. Барышня изволили правильно выразиться. Так сказать, предвосхитили мою мысль… Вы очень обрадовали бы вашего учителя, госпожа Телятникова, если бы и в решении задач были столь же догадливы. Да! Получите вашу тетрадочку!
Телятникова встала совсем пунцовая.
В это время на крышку Ирининой парты упала записка.
«Лотоцкая! — было в ней. — Вы нам больше не подруга. Мы знаем о вас всё. Вы — незаконнорожденная дочь кухарки да ещё еврейка. И ваша мать не венчалась в церкви; мы это хорошо знаем. Значит, ваша мать была падшей девушкой, а таких в приличном обществе не принимают. Мы больше незнакомы и мы не разговариваем с вами. А если Огнева и Заикина будут с вами дружить, то они тоже получат презрение всего класса».
Дальше разными почерками были написаны фамилии:
«Насонова, Бурунова, Маковкина, Федотова, Кропачёва, Битте и вообще весь класс».
Ирина так долго читала записку, что Мика тихонько дёрнула её за платье и указала глазами на Точную науку. Точная наука уже несколько минут с интересом наблюдал за Ириной:
— Прочитали, барышня, письмецо? Невеликолепно-с! Да! лучше бы слушали и вникали…
Ирина растерянно поднялась с места. Математик подошёл и взял с парты записку:
— Посмотрим, посмотрим, чем увлекается госпожа Лотоцкая! Должно быть, приятное письмецо!..
Точная наука поднёс записку к глазам:
— Гм… Да! Это, знаете, меня не касается. Ничего общего с точной наукой… Классной наставнице вашей… это по её департаменту. Да!
Он передал записку Сове. Она давно уже вытягивала к бумажке шею. Теперь она её прочитала, аккуратно сложила и опустила в чёрную вязаную сумочку.
— Девицы! — начала она строго. — Сколько раз я просила вас не писать никаких записок во время урока. Надеюсь, вы не заставите меня принять более серьёзные меры? Лотоцкая, сядьте!
В перемену Сова взяла сумочку и ушла в учительскую. В классе сразу поднялся шум.
— Почему она учит закон божий? — волновалась Патэ-Федотова. — Вероятно, батюшка не знает. Она всех обманула.
— Какое безобразие! Какой позор! — возмущалась Насонова.
— Незаконнорожденная!
— Безнравственно!
— А ты тоже не будешь венчаться, как твоя мать? — подскочила маленькая Телятникова к Ирине.
Та подняла голову и посмотрела в её голубые с мелкими жёлтыми пятнышками глаза. Телятникова неожиданно смутилась, замолчала и отошла к своей парте.
Шум в классе продолжался.
— Как вам не стыдно! Перестаньте! — кричала Мика, но на неё даже внимания не обращали.
— Лотоцкая! Ты на самом деле Ирина? Может быть, тебя зовут Хая, или Сара, или Броха?
— Мой отец — русский! — тихо проговорила Ирина.
— У тебя нет отца! Ты — незаконнорожденная!
— Да о чём вы спорите? — недовольно сказала Колобова. — Ну, еврейка, вам-то что? У нас была ведь еврейка. Подняли шум, мешаете…
— А что она незаконнорожденная, это тоже, по-твоему, пустяки? — жёстко спросила Бурунова. — Может быть, ты тоже хочешь идти против класса?
— С какой стати? Я не изменница, а только вот шум…
— Стыдно! Стыдно! Стыдно! — Мика вскочила на парту. — Накинулись! Кричите! Чем Лотоцкая хуже вас? Да она и крещёная, и отец у неё русский! А что мать была прислугой — разве она виновата? Ведь они бедны! Стыдно вам! Это всё Бурунова! Ты боишься, что Лотоцкая тебе подставит ножку, будет первой ученицей!.. Стыдись, Бурунова! И нам грозить нечего… Мы всё равно будем дружить с Лотоцкой! И я и Зойка! Вот!
— Вы не имеете права идти против всего класса!
— А мы пойдём! — крикнула Зойка.
— А мы не будем с вами разговаривать!
— И не надо! И не надо! Мы просить не будем! Только вам стыдно! Что́ Бурунова скажет, то и делаете!!!
— Нисколько не стыдно! Раз она еврейка!
— Разве у нас нет евреек? В нашем классе не было? А в прошлом году? Лия Мошкович?
— Она ведь не кухаркина дочь! Её папа зубной врач!
— Фи! Какое неприличие! — проговорила Бурунова. — Сами решили не разговаривать, а сами подняли крик!