Помолчал немного, сосредоточенно царапая ногтем неструганую доску стола, и глухо закончил:
— Рано или поздно каждому приходится держать экзамен на человека. Но не каждый выдерживает его...
Новая метла
— Ну, теперь мне понятно, почему Сиротин и Лека сватали тебя в свою компанию, — тщетно пытался Иван погасить лукавые огоньки в глазах. — Конечно, руководство автобазы совсем не помешает им под рукой...
— Какое руководство? — деловито осведомился Григорий.
— Нет, вы только посмотрите на него! — подбоченился Голованов. — Конспирация — лучше не надо! Под пыткой человек не выдаст своей тайны!
— Какой человек и какая тайна?
— Человек вот этот, — ткнул в плечо друга Голованов, — а тайна... — Иван закусил губу.
— Ну-ну, продолжай, — поощрил его Григорий.
— ...в том, что этот самый человек делает головокружительную карьеру!
— Это какую карьеру? — Григорий подтянул к себе за плечи Ивана.
— Хочет всю автобазу под себя подмять! — выпалил Иван, любуясь произведенным впечатлением.
— Если уж такая тайна и существует, — расхохотался Корсаков, — то, в первую очередь, для меня. Вот убей! — пристукнул себя в грудь кулаком Григорий. — Первым ты мне приподнимаешь над ней завесу.
— Ладно, ладно, — отвел его руки Голованов, — пошли завтракать. На голодный желудок с тобой трудно разговаривать, измором возьмешь...
— А теперь давай серьезно, — обхватил Иван ладонями стакан с чаем. — Такое намерение действительно есть у начальства — перевести тебя в отдел эксплуатации.
— Ты это серьезно? — сдвинул брови Григорий.
— Вполне. Своими ушами слышал.
— А теперь теми же ушами меня послушай, — скатывая в шарик крошки, заговорил Григорий, — поскольку ты сейчас говоришь на полном серьезе.
Иван кивнул головой.
— Я приехал сюда, — продолжал Григорий, — чтобы своими собственными руками строить город, комбинат, железную дорогу — все, что здесь должно быть построено. И строить не из окна конторы, а, на худой конец, из кабины самосвала...
— А на хороший? — поднял брови Иван, отчего его полное лицо приняло недоуменно-детское выражение.
— На хороший? — переспросил Григорий. — На хороший... Я бы прямо сегодня пересел на экскаватор. Понимаешь, Ваня, — чуть помолчав, продолжал он, — на стройке все люди важны и нужны, и все специальности тоже нужны и важны. А есть самые важные и самые нужные... Это, понимаешь, как в авиации! — рубанул рукой Григорий. — Там тоже каждый важен на своем месте. Но, если ты не летаешь, на нашей солдатской бирже цена тебе ровно вдвое меньше...
Голованов хотел что-то возразить, но Григорий сделал нетерпеливый жест рукой.
— Нет, нет, ты не так понял! Дело совсем не в этих расценках, которые так, к слову пришлись. Дело совсем в другом! Я считаю, что если уж служить в авиации, то только летать, если менять лицо земли, то сам вороши ее, выворачивай наизнанку. Мы с тобой шоферы тоже, как говорят, не последняя спица в колеснице, но перед экскаваторщиком я все равно снимаю шапку...
— Собственно говоря, он тоже может ее снять перед тобой. Лазить по горам на колесах — это, брат, не увеселительная прогулка... Но давай этот разговор на потом оставим, давай вернемся к твоей карьере, — подмигнул другу Иван и прижал к столу руку Григория, пытавшегося что-то сказать.
— Теперь ты, Гриша, помолчи, меня послушай! Начали мы разговор в шутку, а кончать его нужно серьезно. И я тебе прямо скажу, — повел подбородком Иван. — Ты должен будешь перейти в контору, как ты сам называешь отдел эксплуатации. Должен, — повторил он, видя недоумение на лице Корсакова. — Пересядешь или не пересядешь ты в кабину экскаватора — это дело будущего. А порядок на автобазе нужно наводить уже сейчас. На твоей бирже, о которой ты говорил, как раз нашей работе полцены и ни копейкой больше. А нужна красная цена! Кто ее выторговывать будет? Сами же мы! Ты старое начальство на автобазе застал?
— Если и застал, не помню, — неохотно отозвался Григорий.
— А я и застал, и помню, — в голосе Ивана зазвучала злость. — И мне этот купеческий разгул с машинами вместо рысистых троек и сейчас еще в горле стоит! Хотя и погнали всех этих купчиков поганой метлой...
— А о новом «хозяине» ты что скажешь? — перебил Голованова Григорий.
— О нем пока ничего не могу сказать, — пожал плечами Иван. — Видел мельком раза два-три, разговаривать и того меньше приходилось. Вот и все знакомство. Да что говорить о нем? Сам о себе расскажет. Разговор сейчас о тебе идет, Гриша. Подумай — и решай! А сейчас пошли! — решительно поднялся Иван и зашагал к машине.