Приняв смену от Петрищевых, Григорий попросил их задержаться на пару минут.
— Не больше, — наставительно произнесла Анна. — Дома шестеро голодных ртов ждут свою мать-кормилицу.
— Уложусь! — бросил Григорий. — Речь пойдет о соревновании.
— Ой, как это скучно, как надоело все! — вздохнула Анна и даже заставила себя зевнуть.
— Не знаю, почему скучно? — продолжал Григорий. — Мы с Анваром сколько работали вместе — столько соревновались. Уж как мне хотелось обогнать его по времени — даже сказать не могу. А он старался еще больше оторваться от меня. Вот мы и давали с ним по полторы нормы. Считайте, еще один экскаватор на стройке прибавился. Почему скучно? — снова переспросил Григорий. — Скучно работать по-скучному! Притащился, сел за рычаги, как во сне, еле двигаешь ими. Короче говоря, мы с тезкой вызываем вас на соревнование! Держитесь, Петрищевы, пощады никакой не будет!
— Коля, ты слышишь? — вскинула голову Анна. — Наших бьют! Ну нет, это ты смотри, бригадир! Быть тебе вместе с моим деверем без пяток!
Николай утвердительно кивнул головой.
Квартира матери очень понравилась. И третий этаж не испугал. Она ходила из комнаты в комнату, открывала и закрывала двери, крутила краны в ванной и закончила тем, что попросила сына тут же научить ее обращаться с газом.
Себе и «детям» мать выбрала небольшую комнату с окном, выходящим на «город».
— Чтобы нам все строительство видно было, — объяснила она свой выбор. — Вот мы и будем себе заметочки делать, что у нас нового появилось.
Переезд много времени не занял. И когда Корсаковы составили весь свой нехитрый скарб в коридорчике, то невольно рассмеялись. Уж очень он выглядел жалко в новой большой квартире.
— Ничего, — беспечно тряхнула головой Наташа, — со временем так обставим квартиру, что даже самим нравиться будет. Верно, Гриша?
— Конечно! — подхватил он. — Мебель самую модную заведем, стены в несколько красок распишем...
— Это зачем же в несколько красок? — строго спросила мать. — Неужто есть такие сумасшедшие, что стены так малюют? Только, если и есть, нам это совсем ни к чему. Да и насчет мебели я хотела сказать... Вы в те комнаты покупайте, какую хотите, лишь бы хорошая была. А мне можно будет в нашу из дома кое-что перевезти? Отец же делал! — просяще произнесла мать, будто предвидя возражения.
— Конечно, мама, ну что за разговоры! — обняла старушку Наташа. — Мы с Гришей уже говорили об этом, обязательно перевезем все. Гриша даже сказал, что ни за одним письменным столом ему так хорошо не будет, как за тем, отцовским.
Мать счастливо улыбалась, переводя взгляд со снохи на сына.
— Ну как квартира? Нравится? — в дверях стоял Ходжаев и тоже улыбался, глядя на довольные лица Корсаковых.
— Еще как нравится! Чудо! Лучше не надо!
— Одно плохо, — со вздохом сказала Наташа. — Гостей посадить негде. Хромоногого стула и того нет у бедного семейства.
— Интересно, кто же это садится сразу, войдя в новую квартиру? Вы не сажайте гостя, а проведите его по комнатам да покажите ему свою новую кибитку. Или боитесь, что я вам зеркальные полы испачкаю? Какой же узбек войдет в комнату в обуви?
Оставшись в одних носках, Ходжаев подошел к матери.
— Ведите, мама! Все показывайте!
— Что ж, совсем неплохо, одним словом, — жить вполне можно! — сделал он вывод, закончив осмотр квартиры.
— Еще как можно! — эхом откликнулась мать.
— Пусть никогда счастье из этой квартиры не переступает порога! — торжественно произнес Ходжаев. — А мне уже пора переступить — засиделся в гостях, хоть и сидеть не на чем. Гриша, проводи меня немножко.
— Я ждал, что ты сам ко мне заглянешь, — начал Ходжаев, когда они спустились на улицу.
— А что, я нужен был? — спросил Григорий.
— Еще как! Ты вот это читал? — протянул ему Ходжаев газету. Через всю полосу шел аншлаг: «Первую послевоенную пятилетку — в четыре года!»
— Читал, — коротко ответил Григорий, едва взглянув на заголовок. — Это же еще в прошлом месяце напечатано было.
— Ну и что?
— Ничего, — пожал плечами Корсаков.
— Как это ничего? — остановился Ходжаев.
— Да так — ничего! — чуть повысил голос Григорий. — Я всего без году неделю сижу на экскаваторе! И мне кричать еще рано. Есть другие ребята, которые здесь с первого дня. Вот им и карты в руки. А мы вслед за ними!
— Так, значит, где-то там, — махнул газетой Ходжаев, — будет кипеть, разгораться новое движение — да какое движение! А мы здесь будем по старинке матушке? Ты газету-то хоть сохранил?