— Есть телефонограмма от Невструева... — услышал он голос генерала.
— Сейчас я приеду, товарищ генерал! — заторопился Хаджиханов.
Ему стало стыдно, что он провел вечер в театре, а генерал так и не выходил из Управления, несмотря на поздний час.
— Не надо, не надо сегодня! — остановил его Сафаров. — Отдыхай, отдыхай! Завтра увидимся... Все равно то, что он просит, сможем сделать только завтра. Так что спи спокойно...
— А что ему нужно, Икрам Сафарович?
— Да кое-какие сведения насчет авиапутешественников просит! Но это все завтра... Завтра! Спокойной ночи! Привет жене! А добрые пожелания детям я уже успел передать непосредственно!
— Спасибо, товарищ генерал! Спасибо! До свидания... До свидания... — уже положив трубку, продолжал говорить Хаджиханов. Как тронутый пальцем маятник часов приводит в движение стрелки на циферблате, так короткий разговор с начальником Управления заставил вновь трудиться с полной нагрузкой механизм мысли.
Первым, кого он встретил наутро у подъезда Управления, был старший лейтенант Мелкумов.
— Новости есть, Георгий Семенович? — поздоровавшись, спросил полковник. В другое время он нашел бы, о чем еще поговорить с этим старшим лейтенантом, нравившимся ему своей постоянной подтянутостью, исполнительностью, не подчеркнутой, а вполне естественной культурой речи, чего так часто не хватало тому же Харченко. Да и внешность у Мелкумова была подкупающей: типичный кавказский тип лица, с блестящими глазами-маслинами, в которых так и светилась любовь к жизни, к окружающим, к своей работе. Но сейчас времени для праздных разговоров совершенно не было.
— Пока очень мало новостей, товарищ полковник! — сдержанно ответил Мелкумов, будто он лично был виновен в отсутствии новостей, интересующих полковника. — Старика устроил в гостиницу. Потом вынужден был целый час слушать его философские выкладки по различным жизненным проблемам.
— Ну, и о чем он философствовал?
— На нынешнюю молодежь обрушился со всей силой. У вас в кабинете он вроде с гордостью сказал о том, что таксист его сразу довез до дома Акопа-пивника. А потом явно пересмотрел свои позиции... — еще больше заблестели глаза у старшего лейтенанта.
— Ну-ну! — поторопил его полковник.
— Совсем плохо это, говорит. Что плохо, спрашиваю? Такая молодежь пошла, отвечает, артиста хорошего не знает, музыканта — не знает, большого ученого, инженера — не знает! Футболиста, хоккеиста, пивника — знает! Зачем так, спрашивает? Почему так?
— Тут уж ничего не скажешь! Прав старик. Еще что, Георгий Семенович, удалось выудить?
— Старик вспомнил, товарищ полковник, что тот парень в аэропорту, который помогал ему, рубль назвал «булером».
— Булером? — оживился полковник.
— Костандов говорит, что он не понял сразу, потому что никогда такого слова не слышал. Так парень еще повторил, — дашь, мол, лишний булер, и таксист тебя хоть на край света отвезет.
— Смотрите-ка, Георгий Семенович, пожалуй, Галина Алексеевна права насчет шестого чувства, а?
— Я и вчера, товарищ полковник, тоже не вполне разделял версию майора Харченко... Только молчал... Зачем мешать? Раз есть несколько версий — надо каждую отработать! Потом круг сам сузится...
— Это уже кое-что, Георгий Семенович! Булер — это уже кое-что. Обычно блатняки рубль «вшивиком» называют. «Булер» не в ходу... Если он тут пошел, значит, тот парень, как обязательно выразился бы майор Харченко, «стучать по фене» может! Продолжайте заниматься своим делом так, как вы сами решили. Я вам, товарищ старший лейтенант, ничего не навязываю. И еще просьба... Вы сейчас к себе идете? Отлично! Скажите, пожалуйста, подполковнику Усманову, чтобы прямо сейчас пришел к генералу. Я туда иду...
Генерал встретил Хаджиханова с телефонограммой в руках.
— Читай! Изучай! — повел он полковника к креслу.
— «Срочно вышлите списки авиапассажиров в этом месяце», — вслух прочитал Хаджиханов.
— Как ты думаешь, Абдулла? Что это значит?
— Я думаю, Икрам Сафарович, что Невструев за что-то зацепился... — задумчиво произнес полковник. — Он хоть поэт с виду, поэт в душе и действительно стихи пишет, люди сведущие говорят, неплохие... Но он оперативный работник до мозга костей! Если ему попадется хоть один шанс из тысячи, он его не упустит! Ни за что! Вот и получается, что этот шанс у него в руке!
— Ладно... Хорошо, что ты такого мнения о нем... А то я хотел или тебя, или Усманова туда направить...