Петрович: - Не знаю, как к тебе, ко мне она, старость эта, давно пришла. Лет десять назад. Пришла с косой, сидит в сторонке смирно. Ждёт. И ничего. Одну старуху похоронил. Со второй, вот, уживаюсь. Привыкаю. Ха-ха. Пусть ждёт. Я не спешу. Хотя понимаю, что рано или поздно она дождётся. Так устроено. А куда деваться с отдельно взятого острова? Всему своё время. По крайней мере она на виду. Старуха эта. Уже хорошо. Это чтоб не раслаблялся и всегда помнил. Ладно. Бес с ней. Что там на белом свете, снег идёт?
Николаич: - Снег-то перестал. Не идёт уже. А машина вот не едет. Мусоровоз наш. Час назад должен был приехать. Я уже и мусор подгрёб. Собрал кульки, какие разорванные. Коты по ночам лазят. Потрошат. И откуда эти черти берутся? Вроде как домашние. С ошейниками некоторые. А всё ж на мусорку тянет. Вроде и не март месяц. Снега за ночь много навалило. Сугробы-то я раскидал у подъезда, дорогу к бакам расчистил, а его всё нет и нет. Серёги нашего. Водилы нашего. Может, застрял где во дворах?
Петрович: - Вероятно. Очень даже может быть. Но ты не переживай. Приедет. Куда он денется с заданного маршрута? Не сегодня, так завтра приедет. Доберётся.
Николаич: - Ну тебя, Петрович. Не шути так. Мне мусор девать некуда. Завтра. К завтрему завал будет. А ну, двенадцать этажей. Девяносто шесть квартир. Более четырёхсот жильцов. Срани сколько всякой! Ты себе представить не можешь, сколько люди всего перерабатывают. Сколько мусора выносят. Тонны! Тонны мусора. Это сколько же они срут? Страшно подумать. Хорошо, что я не сантехник.
Петрович: - Ну, брат! Кто на что учился. А сантехник наш, Игорёк, кстати, поболее тебя зарабатывает. Раза так в три. Пусть в говне, зато в тепле. А дом наш ещё и ничего. Элитный дом. Грех жаловаться. Люди живут интеллигентные и воспитанные.
Николаич: - Это да. Согласен. Дом у нас хороший. И двор замечательный. Охрана своя. Ни алкоголиков тебе, ни наркоманов, ни бомжей. Чисто и спокойно.
Петрович: - Сигналит, вроде. Слышал? Вот опять.
Николаич: - Что? Что слышал? Петрович.
Петрович: - Сигналит, говорю. Сейчас на монитор посмотрю. Точно. Вот, сам глянь. Серёга твой приехал. Мусоровоз. Слышь, сигналит? Давай, дуй скорей, Николаич. А вот и Семён объявился. Впусти-ка человека.
Заходит в будку высокий мужчина в длинном сером пальто. Семён. Он хмурый и замёрзший. Дворник Николаич протискивается мимо, к выходу. Здоровается на ходу.
Николаич: - Ага, Семён. Привет рабочему классу! Что, что? Стар я стал. Совсем оглох. Ни хрена не слышу. Всё, всё. Бегу, Серёжка, бегу.
Семён присаживается на стул: - Доброе утро, Петрович. Я посижу несколько минут? Поговорить хочется. Тепло у вас. Во дворе дубак страшный.
Петрович: - Доброе утро, Семён. Заходи, конечно, заходи. Побеседую с тобой с удовольствием. Ты с ночной, как всегда? Что-то я тебя вчера не видел. Твоя жалуется, пропал ты.
Семён: - Хотел бы я пропасть. С ночной смены иду. Сил нет. Меня вчера здесь не было. К товарищу пошёл. Мне там спокойней. Собраться с мыслями надо было. Товарищ на работе был. Так что, мы друг другу не мешали. Всё как-то у меня наперекосяк, Петрович. Машина, вот, не завелась с утра. Что-то подсел аккумулятор за ночь. Совсем не крутит. Бросил авто на стоянке. Возле завода. Пусть пока постоит. Отосплюсь, если получится. А потом пойду куплю новую батарею. После обеда. Наверное. Куплю и сразу поменяю.
Петрович: - Да ты совсем замёрз, Семён! Синий прямо. Посиди. Отогрейся немного. У меня тут Ташкент, что да, то да. Средняя Азия, понимаешь! Люблю я тепло, что поделать. Давай-ка чаёк поставим. Водичку свежую нальём. Кнопочку нажмём. Тебе сахару сколько? Понял, на своё усмотрение. Тогда одну. Да, что-то ты совсем расклеился. Давай-ка Сеня, рассказывай, что и как. Пока никого нет из жильцов. Пока тихо.
Семён: - Спасибо, Петрович! И я люблю тепло и уют. Эх, Петрович. Кто ж не любит! Каждая живая тварь хочет теплоты. Хоть немного. В цеху холодно. Промёрз я за ночь. Машина не завелась. С другом некогда поговорить. А дома хоть и тепло, но уюта никакого. Потому как мегера меня ждёт. Ты же знаешь её. Хозяйка моя. Точнее, хозяйка надо мной. Стерва редкая, скажу тебе честно! Сил нет молчать.