- Ну что, пани Татьяна, готова к труду и обороне?- Женя пытался шутить. Вроде как поздоровался. Обратил внимание на человека. Признал.
- Ой! Лучше молчи, Евгений. Дура я, дура. И куда меня чёрт понёс! Не знаю, выдержу ли ещё сколько. Сил нет никаких. - Татьяна встала наизготовку. Поправила косынку-шлем на голове. Как перед забегом на длинную дистанцию встала. Женя также приготовился. Сейчас начнётся.
- Не размовляй, курва. Не размовлять. Працюемо разом. Працюй, курва. Увага. Конвейер. Старт,- бригадир Моника махнула рукой. Участок моментально наполнился механическим шумом. Побежала лента конвейера. Потекла. Заскрипела. Узкая. Пока пустая. Порожняя. Но ненадолго. Пять секунд, четыре, три, два, один … . Поплыли крабовые палочки. Плотной массой. Сплошным полотном. Плотным. Но поштучным. Красно-белые. Завёрнутые в тонкую плёнку. Плотную. Прозрачную. Холодные. Злые. Безразличные. Замелькали руки в белых перчатках. Задвигались тела работников. Палочки нужно было выхватывать из полотна ленты и быстро паковать по несколько штук определённым образом в картонный коробок. Ни один крабовый палец не должен был быть пропущен. Смят. Поломан. Или ещё как-то испорчен. Зоркие камеры наблюдения фиксировали каждого працивника. Плоскую картонку надо было предварительно раскрыть. Превратить её в объёмный короб одним движением, и закрепить днище вторым движением. К этой, казалось бы, простой процедуре нужно было приловчиться. Женя приспособился на свой третий день стажировки. Сейчас без раскачки побежала праця. Принялась. Поехала. Закипела. Сразу и быстро. Женя углубился в процесс. В одно мгновение. Всецело. Во всевнимании. Он успел освоиться за неделю практически со всеми видами работ. От различных операций за конвейерной лентой до складирования коробок на поддонах строго определённым образом. Сейчас его руки сами выполняли все движения. Самостоятельно. Глаза следили. Голова думала о своём. Первые два-три часа думала. О том, о сём. О разном. Потом голова стала видеть сны наяву. Мысли разбрелись. Впереди двенадцать часов безпрерывного автоматизма.
10.58. Женя посмотрел на часы. Огромное электронное табло светило красными цифрами прямо у него над головой. Перерыв. Только сейчас он почувствовал сильный голод. В желудке жалобно заныло. Глазами он нашёл бригадиршу. Плотная её фигура сновала между работниками. То тут, то там. Моника появлялась везде. Моника всюду была на подхвате. Подсказывала. Помогала там, где возникал завал продукции. Разгребала. Кричала на тех кто разговаривал, кто не успевал. Строго следила за всем производственным процессом. За каждой операцией. У кого-то картон заканчивается. Кому-то клейкая лента нужна. Где-то бирок не хватает. Правильно ли упаковочной лентой заворачивают палеты. На какой участок позвать механика или электрика. И тому подобное.
- Пани Моника. Пани Моника, – громко прокричал Женя. Она обернулась. Он кивком головы показал на часы. Рукой сделал жест. Движением ко рту. Мол, кушать ему пора. Она поняла.
- Зараз, курва. Зараз.- Через минуту она подошла. Встала рядом, готовая заменить его. Порядок есть порядок. У каждого своё время обеда. У каждого своё право на двадцать минут отдыха. И она это знает. Подошла. Строгая. Сдержанно вежливая.
- Швыдко. Швыдко. Ступай, ступай, Женья. Курва, – что-то добавила про себя. Выругалась. Женя почти бегом выскочил в широкий коридор, по которому ездят электрокары. Пропикался на выходе. Через дезинфекатор проскочил. Сбросил с себя одноразовые средства защиты в корзину для отходов. Вошёл в так называемую социальную зону. Снял короткий халат. Белый. Повесил его на специальную вешалку. Связка ключей голо повисла на шее. Поспешил в туалет. Потом к своему шкафчику. Открыл. Поменял сапоги на шлёпанцы. Мокрые ноги задышали. Только сейчас он почувствовал, как устали ступни от стояния на одном месте. Устали и затекли. Но быстрее к шкафчику. Тают драгоценные минуты. В шкафчике кулёк с бутербродом. Женя открыл дверцу. Развернул кулёк. Схватил свёрнутый батон. Из кармана зимней куртки забрал приготовленную мелочь. Несколько злотых. Зажал монетки в руке. В ладони. Батон зажал под руку. Закрыл дверцу. Обратно. Быстро. Переобулся в сапоги. Шлёпанцы на место. Закрыл ящичек. Коридор. Ещё коридор. Вот и буфет. Быстрый взгляд на стену. На большой электронный циферблат. Часы. Шесть минут ушло. Убежало. Пропало. Истекло. Шесть минут его личного времени. Ничего, он успеет. Не впервой. Просторное помещение с огромными окнами. Социальная зона. Божий свет! Взглянуть! За окном сыплет снежок. Мелкий. Робкий. Жёсткий. Вдали, за бетонным забором, серый лес. Метров сто до него. Красота! Женя только сейчас осмотрелся. Выдохнул. За длинным столом три человека. Парень и две девушки. Все троя молча жуют. Быстро жуют. Женя откусил край бутерброда. Только здесь можно. В других местах ни в коем случае. Камеры. Камеры. Зафиксируют. Запечатлят. Передадут. Покажут. А это штраф. Штраф. Люди рассказывали, что лишались третьей части заработка из-за штрафных санкций. Они имеют свойство накапливаться. Эти штрафы. Так тебе слово никто не скажет. Всё, что нужно было сказать, предупредили во время инструктажа. Под которым ты лично подписался. Так что изволь соблюдать и не обижайся, если урежут заработанную плату. Бумага! Твой номер. Инструкция. Остальное не имеет значения.