Женя купил кофе. Металлический ящик с тихим журчаньем и урчаньем выдал ему порцию «американо» за два злотых. Высыпал сдачу грошами. Звонко в тишине отозвалась мелочь. Обжигая пальцы, Женя поднял напиток, подсел за край стола. Поставил картонный стаканчик. Стал быстро жевать бутерброд. Ах, как он проголодался! Он сел лицом к окну. Приятно было смотреть на мир. Пусть за стеклом. Пусть на десять минут. Но как хорошо! Там, за окнами, свобода. Воля! Кто-то заходил в буфет. Кто-то выходил. Что-то говорили. Друг с другом. Кто-то кого-то звал курить. Женя молча ел свой хлеб с сыром и смотрел неотрывно в окно. Пролетела ворона. Потом ещё одна. Здорово! Карканья не слышно. Никаких звуков не слышно. Хорошая изоляция. Добротные окна. Опять ворона. Счастливые птицы! Работать им не нужно. Какие у них проблемы? Живут себе и живут. Пока живётся. Ну и помрут, когда время придёт помирать. У всех живых так. И у людей. Только люди всю жизнь вкалывают и вкалывают. Решают свои повседневные проблемы. Создают и решают. Создают и решают. Создают и реша… . Женя вдруг понял, что засыпает. Он с ужасом вскочил. Посмотрел на часы. Ему оставалось три минуты. Полбатона полетело в ведро для отходов. Кофе так и не успело достаточно остыть. Половина осталась невыпитым. Стаканчик последовал за бутербродом. Женя выскочил из столовой. Из социальной зоны. Быстро. Быстро. Надо было спешить. Одноразовый колпак. Буть он неладен. Резинкой резануло больно по ушам. Намордник. Он же тонкий респиратор из синтетики. Нос освободить. Дышать нечем. Руки тщательно помыть. Вытереть. Одноразовые перчатки. Санитарная обработка. Облако химраствора. Дезинфекция. Пропикался Женя вовремя. Успел. Минута в минуту. Прибежал, занял своё место. Рядом с Татьяной. Освободил Монику. Включился в работу. Погрузился сразу. Лишь услышал за спиной:
- Курва, Женья. Працюй, курва.
14.30. О, какое счастье! Женю послали на соседний участок. Перебирать мясо краба. Мясо краба – это громко сказано. Морской краб сильно обиделся бы за подобное сравнение. Перебирать рыбный фарш. Отделять красное мясо, то есть крашеный рыбный фарш от белого, некрашеного. Красное мясо – в одну ёмкость. На большой и глубокий поддон из нержавейки. Белое мясо – на другой. Так объяснили. Жестами. Счастье же заключалось в разнообразии. В перемене работы. В возможности пройтись. Подвигаться. В самом изменении того, что есть. Неважно, к лучшему это или к худшему. Всё естество Евгения желало изменений. Каких-то перемен. И оно пришло. Сверху спустили. Моника распорядилась. Выделила одного работника. Почему-то выбрала его. Ну и слава крабу! Женя был рад.
На огромном стальном стеллаже полосатой, красно-белой биомассой лежало крабовое мясо. Отбракованный фарш. Женя и ещё один мужичок неспешно занялись порученным делом. Василий - звали мужичка. Из Волынской области он. Чуть старше Жени. Поначалу они разговаривали. Василий давно работал в Польше. Лет десять, или около того. Дом в родном селе поднял. Отстроил. Хозяйство сейчас держит. Троих детей растит. Все девочки. Старшая дочь в университете учится. Во Львове. Младшие дети - ещё школьники. Жена дома. На хозяйстве. Дом большой. Хозяйство приличное. А что ему, Василию, делать? Дома ни занятости нет, ни заработков. Даже если работу какую найти - копейки платят. Смешно. Тут, в Польше, можно заработать. Тяжело, конечно, но он привык. Жить-то надо. Детям образование дать. Обустроить, по возможности. На ноги поставить. Всё должно быть как у всех. Как у людей. Понятное дело. Жизнь! Она и на Украине жизнь. Достойно жить всем хочется. Разговаривали. Беседовали, не поднимая глаз друг на друга. За руками нужно было следить. За фаршем. Женя о себе пару слов сказал. Сын и дочь у него. Школьники. С работой в Харькове тоже непросто. Очень сложно. Вакансий много. Но, в основном, неквалифицированный труд. Платят мало. Впрочем, как и по всей стране. Вся более-менее активная и трудоспособная молодёжь едет теперь на Запад. Здесь хоть что-то платят. Поговорили, поговорили. Замолчали. Работа втянула. Увлекла. Через три часа надоела. Ещё через час осточертела. Пора было заканчивать. Но подошла Моника и объявила, что работать будут до восьми вечера. План не выполнили на политизации. И пока норму участок не сделает, никого она не отпустит. И чего, мол, возмущаться. Тебе, мол, оплата почасовая начисляется. Вот и зарабатывай. Женья. Курва. Иначе зачем пан приехал в Польшу. Працювать же приехал. Вот и працюй, мол. И радуйся, что часы лишние дают. Курва. Женя очень сильно «возрадовался». Так, что пустой желудок свело. Его отпустили на перерыв, на двадцать минут. Отдохнуть. Подкрепиться. Женя пожалел, что так опрометчиво выбросил бутерброд. Надо было положить его на стол. Сейчас доел бы. Пришлось довольствоваться стаканом кофе и батончиком «Марс» из железного автомата. Когда он бежал по коридору, встретил уходящего со смены Романа. Довольного и улыбающегося. «И почему я не идиот» - подумал Женя.