- … В детский садик я её отвожу. Успеваю с ночной. Почти всегда я отвожу. В этом году моя Даня в школу пойдёт. Представляешь! Первый класс. Моя принцесса! Она меня называет знаешь как? Ну да. Откуда тебе знать. Она называет меня Мояпапа. Звучит как одним словом. Прикольно, да? Мояпапа. А тёща назвала нашу девочку Даниила. Её инициатива. Настояла. Она баба настырная. С характером. Мы вместе живём. В её квартире. Так получилось. Вот она и командует. Ладно, Даниила так Даниила. Я поначалу злился. Не понравилось мне имя. А потом привык. Хорошее имя оказалось. Редкое. Звучное. Ни у кого такого имени нет. Я, по крайней мере, не встречал. А ты встречал? – Сергей толкнул меня плечом.
- Нет, не встречал, – я сонно отозвался.
- Вот видишь. Я же говорю – редкостное имя. А я привык называть её Даня. Коротко и красиво. Даня! Принцесса моя. Если бы ты знал как я по ней скучаю. Да, да. Представь себе, не успел уехать, а уже скучаю. Я ведь никогда больше чем на сутки с ней не разлучался. Никогда. На сутки! На какие-то там сутки. Одну ночь! А тут уехал папка на три месяца. Ужас! Девяносто дней и ночей! Представляешь? – Сергей дёрнул плечом. Стукнул по моему. Толкнул.
- Да. Трудно тебе придётся. Непросто,- я поддерживал разговор, как мог. Воспитание, будь оно неладно!
- Вот и я думаю, как мне эти девяносто дней без дочери? А каково Даньке без меня будет? Она ведь ко мне так привязана! На велосипеде летом – со мной. Я её на раме везу. На специальном сиденье. Сам смастерил. На санках зимой – со мной. Запрягаюсь, как конь под узцы, в длинную верёвку впрягаюсь. Катаю её пока сил хватает. Бегаю по снегу до седьмого пота. В лес по грибы – со мной. На плечах, когда устанет. С ведёрком в руках. На речку, на Донец – со мной. За шею держится. Плаваем. Кругом с папкой. Любит она меня. Страшное дело как. Увидит и кричит сразу: Мояпапа удёт, Мояпапа. А тут бац, папки нет. Папка на заработки уехал. Хрен знает куда. А кому эти заработки нужны? Мне так точно не нужны. Моя работа меня вполне устраивала. Устраивает. Восемь лет на скорой. Слава яйцам! Привык. Меня все знают. Я всё знаю и всех. Только мамке и нужны заработки. А на хрена они ей нужны? Деньги эти. Ааа! На лучшую жизнь они ей нужны. Квартиру свою и побольше. Ремонт получше. Мебель посовременней. Одёжу покруче. Тьфу! И тёща потакает. Давай мол, давай. Думай, Серёга. Думай. Шевели мозгами. Другие мол, бизнес какой затеяли. Крутятся. Вон, у тех как! Вон, у других как! А ты, мол, что, Серёжка? Фельдшерить всю жизнь собрался? Колесить по всему району на ночных вызовах собрался? Уколы старухам делать всю жизнь? Катетеры ставить и клизмы? Другие, мол, о семье думают. Как бы, где и что. Заработать. Построить. Купить. Приобрести. Обновить. А ты, мол, хорошо устроился. Жопу свою поднять ленишься. На несчастные несколько тысяч гривен семью хочешь поднять? Как бы не так. Вот такие дела, Юрьич. Жена давит. Тёща, стерва, давит. Никакой личной жизни. Даня – одна моя радость. И я для неё – Мояпапа. Слышишь?- Сергей размахнулся было плечом. Я увернулся. Вовремя.
- Слышу. Слышу. Печальная у тебя история, Сергей Думнов. Но типичная. Таких как ты – половина женатых мужчин в мире. Ничего нового. Все, тут сидящие, от своих родных оторвались,– я зевнул. Потянулся. Выгнул тело, насколько можно было, сидя. Руки поднял вверх. Упёрся в потолок. Так и застыл с руками над головой. Тело начинало затекать. Не мешало бы размяться. Интересно, скоро ли следующая остановка?
- Хорошо тебе, Юрьич говорить. Ты своих детей успел поднять, судя по всему. Ну, предполагая по твоему возрасту. Так ведь? А нам как дальше жить? Молодым. Никакой Польши я не хочу. Никакого Запада или Востока. Я хочу жить в своём родном городе. Заниматься привычной работой. Спокойно растить дочь. Изо дня в день быть с семьёй. Гулять по родному городу. Ходить с Даней по грибы осенью. На каток зимой. На речку летом. Выезжать со старыми друзьями в лес на шашлыки. Спать в тёплой постели с женой каждую ночь. На фига мне эти заработки. Эти Польши и прочее. Вот как разрулить всё это? Как жизнь свою устроить, чтобы и овцы были целы и бабы довольны? Что скажешь? Посоветуй, – он слегка навалился на меня. Боком. Я опустил руки. Отодвинул Сергея на его место. Посмотрел на него. Лица не было видно. В салоне автобуса темно и тихо. Громко и монотонно выл двигатель за спиной. Кто-то с кем-то разговаривал. Точно шёпотом. Еле слышно. Остальные дремали. Молчали. А впереди ещё казалась целая вечность движения. Долгая ночь поездки. Что ему, Сергею, сказать? Что завтра он протрезвеет, и всё встанет на свои места. Образуется само собой. Войдёт в привычный образ жизни. Что так и устроена наша жизнь. Мы задаём вопросы, а она отвечает на них. По своему отвечает. Но я сказал. Не от сердца, от головы.