- Здорово, Демидовна! – почти прокричал Степан. Знает, что старуха глуховата.
- Ааа? Что? – Демидовна подняла голову. Степан мотнул головой. Поздоровался.
- Ааа, Степан? Здравствуй, милок. Здравствуй, – она внимательно на него посмотрела.
- В магазин собрался?
- Да, гуляю вот. Что, тебе хлеба взять? – громко и внятно проговорил Степан.
- Ааа! Возьми, милок. Возьми. Этот, как его. Батон. Длинный такой. Я вот, денежку приготовила. Ждала тебя. Знала, что будешь идти, – бабка достала из кармана старой куртки мятый платочек. Медленно развернула его. Степан стоял смирно перед старухой. Смотрел. Молчал. Ждал.
- На-ко, держи. На сдачу возьми сосунцов. Сколько получится. В зелёной обёртке, которые. Ну, ты знаешь, – Демидовна протянула Степану бумажную купюру. Вряд ли бабка схитрила. Не досмотрела. Достоинства купюры на один хлеб не хватит. Но Степан промолчал. Забрал бумагу. Положил в карман.
- Хорошо, Демидовна. Через час обернусь. Может, что ещё надо? – спросил он громко.
- Ааа? Нет, спасибо, милок. Я тута останусь сидеть. Погода-то какая! Сказочная! Может, дождусь её? Что скажешь? – старуха полезла рукой за спину. Отогнула колючую ветку. Вернула руку на место. На колени. Вернулась и ветка. Ей в бок.
- О чём это ты, Демидовна? Кого дождёшься? – прокричал Степан.
- Ааа? Иди, иди, Степан. Я знаю кого. Сосунцы не забудь, – она отмахнула одной рукой. Иди, мол. Не приставай с расспросами. Хотя сама спросила. Чудная! Вторая рука её полезла за спину. К непослушной ветке. Какое-никакое занятие бабке.
Степан шёл. Потихоньку. Не спеша. Продвигался он к центру села. Солнышко пригревало спину. Грудь дышала широко. Спокойно. Ноги шли себе и шли. Отдельно от него. Сами по себе. Казалось, что вечность могли идти. Вот так, по родной улице. А может, таким образом, всё в его жизни и было? Так оно и есть. Может, давно нет Степана, и не было вовсе? Видение одно только, что он идёт и идёт по своей улице. Без времени. Без особой цели. Вечность идёт! Может быть, вся жизнь Степанова ему только кажется? Приснилась! Приснилась наяву! И нет ничего, кроме этой улицы. И не было. И ничего ему не остаётся, кроме как двигаться по ней, без цели и без остановки. Всё может быть. Бред, наверное, но ведь хорошо как! М-да! Чего только не подумается! Брр! Какие только мысли в голову не забредут! Фу ты! Стареет Степан.
Вон, чуть дальше по улице, у поворота, старая ива. Косами по земле стелет. Метёт. Знает её Степан - сколько себя помнит. Напротив ивы дом председателя сельского. Тоже Степана. Но Григорьевича. Тёзка, значит, он ему. Но старше он по возрасту. Ненамного. И - по званию старше. И - по положению. Семьдесять лет Степану Григорьевичу. Будет скоро. В этом году исполнится. Дом у него хороший. Небольшой, но очень добротный. Сараи крепкие. Строили хозяйство что-то около сорока лет назад. Из дерева отборного возводили дом. Стены из дуба. Комель ровненький. Практически без сучков. Одного размера. Брёвнышки – один в один. Подогнаны. Все высушены хорошо. Крышу из сосны мастерили. Из хорошей сосны. И кирпич отличный подвезли. Красный. Качественный. Он, Степан, его сам отбирал. Поштучно. На кирпичном заводе в районном центре. По особому звонку. По личной просьбе от кого надо. Поскольку каменщик он, Степан. В том числе каменщик. Разбирается в материале, значит. Сам Степан дом Григорьевичу и обкладывал. Облицовывал. Углы выводил. Расшивал. Всё сам делал. Два помощника молодых раствор цементный колотили, да кирпич подносили. Под руку ему. Только ложи. Укладывай, не спеша. Милое дело. Хороший дом получился. Ни перекоса какого. Ни трещинки. До сих пор. Как говорится - ни сучка, ни задоринки. Григорьич со старухой своей живёт. Галина Афанасьевна звать её. Давно не работает она. Внуков нянчит. Детей дочки единственной. Дочка Ирина в городе. Счастья ищет, не найдёт. Иногда приезжает. Афанасьевна работала при муже всю жизнь. В секретаршах ходила. При председателе колхоза. Колхоза имени Тельмана. Только как распалось коллективное хозяйство, вместе со страной, Степан Григорьевич в председатели пошёл. Поселкового совета. Из председателя в председатели. А куда ему ещё идти? Он привык руками водить. Руководить значит. И здорово у него это получалось! Всегда здорово. Умело довольно. Руководить – не баранку крутить. Талант нужен. Махнёт Григорьич рукой в одну сторону – очередную бригаду откроют. Коровник поставят. Махнёт в другую сторону – новые комбайны придут в мехколонну. Своим ходом прибудут. Что удивительно! Махнёт рукой Степан Григорьевич – школу сельскую отремонтируют за лето. Ещё, только поднимет руку – по всему селу колодцы прочистят. И ещё махнёт, не глядя, смотришь – приход христианский открыли на месте разрушенной когда-то церквушки. Уметь надо! Способность у человека. И неважно, чего именно он председатель. Организует всё, что угодно. За это и уважали его. И уважают. И Степан уважал всегда и уважает по сей день. Галина Афанасьевна в окне открытом. Стекло трёт. Старательно. Тихо в доме.