Она оделась и протянула Джордану руку.
– Но… но… – забормотал тот, не зная, что ужасает его больше: исчезновение розового атласа и всего, что он едва прикрывал, или тот факт, что Эва всерьез собирается тыкать иголкой в его скальп. – А можно мы пропустим эту часть и вернемся к раздеванию?
– Ты пачкаешь кровью мою стену.
– Так сделай мне повязку. – Поняв, что ничего не добьется, Джордан сменил тактику. – Эва, ты ветеринар.
– Да ладно. – Она нетерпеливо взмахнула рукой. – Пойдем, здоровяк. Обещаю сильно не мучить.
– Но ты не можешь зашивать мне голову!
– Почему?
Джордан моргнул, в упор не понимая, зачем она задает этот вопрос. Для любого здравомыслящего человека ответ очевиден.
– Потому что ты ветеринар.
В глазах Эвы сгустились тучи и засверкали маленькие молнии.
– Ну да, но раз ты такая ослиная задница, то все в полном порядке.
Она развернулась и выплыла в дверь, унося все свое потрясающее белье на себе.
– Погоди! – Джордан с трудом поднялся на ноги.
Вот как, как ситуация могла так повернуться, что вместо исполнения сексуальных фантазий, которые одолевали его три дня, ему приходится защищаться от иголки?
Бога ради, она же ветеринар.
– Эва!
Голос эхом отразился от бетонных стен. Джордан ковылял по коридору в поисках хозяйки. Тело протестовало против того, что все спаривание полетело к чертям. Выругавшись, Джордан пошел дальше и наконец обнаружил Эву в той комнате, где она осматривала Финна.
Может, она и стояла спиной, но, судя по врезавшейся в Джордана волне злости, явно ощутила его присутствие.
– Эва, я ценю твое желание помочь, но… – Фраза оборвалась полузадушенным звуком, когда Эва обернулась, держа в руках что-то подозрительно похожее на шприц для подкожных инъекций. – Слушай, ты же не серьезно. – Или серьезно? – В смысле, есть же какое-то… правило, запрещающее тебе практиковать на людях.
Он переступил с ноги на ногу. Ступня приклеилась к линолеуму. Джордан вытер бы вспотевшие руки о штаны, но и без того уже страдал от унижения.
– Ты же адвокат, вот ты мне и скажи, – парировала Эва и почти неуловимо надавила на поршень шприца.
Из кончика иглы выстрелила струйка жидкости.
– Ага. – Вот с этим сосущим звуком весь его тестостерон улетучился начисто. – Ну, первое, что приходит в голову… нет, нет – я совершенно уверен, что твоя лицензия позволяет тебе исключительно ветеринарную деятельность. Разве что у тебя есть какая-то медицинская степень, о которой я не в курсе.
Он быстро оглядел стены, наполовину боясь, что найдет соответствующий сертификат.
«Черт. Ненавижу швы».
– Джордан. – Эва склонила голову набок. – Ты боишься, что именно я стану тебя зашивать – или швов вообще?
Вопрос с подвохом. Прямо как тот, про вес. Куда ни кинь – везде клин. В первом случае Джордан оскорбит ее, во втором – выставит себя тряпкой.
А когда речь о докторах и иголках, он очень даже тряпка.
Холера забери ту чертову раскладушку.
– Гм. Ну, немного и то, и другое.
Учитывая вопрос, лучше дать размытый ответ.
Эва смягчилась и положила шприц на металлическую подставку сзади. Слава богу.
– Ладно. Не хочешь – не надо. Тогда едем в больницу. Обувайся, и я тебя подвезу.
– Нечего ехать в больницу из-за пары швов.
– Знаешь, а ты прав. Давай просто оставим открытую рану и понадеемся, что никакая зараза в нее не попадет. В конце концов, стафилококк – это такая мелочь.
А она хороша.
– Я знаю, куда ты клонишь.
– Я? – Эва похлопала ресницами. – Я просто скромный ветеринар. Что я могу затеять с твоей твердой башкой?
Джордан оглядел ее. Платье наизнанку, волосы, растрепанные его собственными руками, и припухшие от поцелуев губы. И пусть сознание Джордана кричало «Секс!» каждый раз, как он на нее смотрел, Эва несомненно была профессионалом своего дела. А еще привела весомые аргументы, которые глупо отвергать.
Вроде тех, что он сам ей выдвинул, когда предлагал поехать с ним или вызвать такси.
– Вот черт, – выругался Джордан вслух и от души. Он, признанный король уловок, как-то позволил загнать себя в тупик. – Надеюсь, в этом шприце, – и с опаской оглядел упомянутый предмет, – не лошадиный транквилизатор? Раз уж я ослиная задница и все такое.
Лишь слегка улыбнувшись, Эва взяла шприц.
– Как бы я ни наслаждалась твоим приступом трипанофобии – так называется боязнь иголок, – спешу успокоить. Здесь ваш обычный лидокаин, повсеместно используемый человеческими врачами. Меня учили, как с ним обращаться, потому что животные – существа непредсказуемые. То клюнут, то укусят. Держу его под рукой. Я уже сто раз себя зашивала.