– Ты совершенно права, – на всякий случай сказала Катя и попыталась прошмыгнуть в ванную.
Не удалось. Мама грудью перекрыла все пути.
– Вот я и считаю, – звонко, как на собрании, продолжала она, – что мы должны сообщить главному врачу об этой порочной практике. Завтра я завезу ей письмо от твоего имени. Я бы написала от своего, но это будет выглядеть глупо. Чего это я хлопочу о совершенно посторонней мне старухе? Другое дело ты, ее ученица.
– Мама, прошу тебя, не надо. Люди хотят помочь Маргарите Матвеевне, а мы будем на них кляузы строчить.
– Они хотят не помочь ей, а заработать на ней. Существенная разница! И я пишу не кляузу, а объективное, можно сказать, информационное письмо. Там нет ни одного обвинения, я просто интересуюсь, уполномочен ли был заведующий заставлять тебя покупать лекарства. Еще раз повторяю: если они честные люди, то им нечего бояться.
Конечно, они не были честными людьми. Катю до сих пор передергивало от омерзения, когда она вспоминала, как Колдунов намекал ей на «развитие отделения». Но бороться с ними, занимать активную гражданскую позицию почему-то совершенно не хотелось.
– Давай все-таки не будем… – из последних сил попыталась сопротивляться замученная дежурствами и маминым напором Катя.
– Что тебя не устраивает? Кого ты защищаешь? Уж не влюбилась ли ты в этого, как его, Колдунова?
– Мама, да ты что? Я видела-то его три или четыре раза. Какая может быть любовь?
– Очень даже может. У него порочное лицо и похотливый взгляд. Такие бандерасы действуют на порядочных женщин, как валерьянка на кота. Нельзя поддаваться этому грубому животному обаянию! Катя, поверь мне, это абсолютно безнравственный тип, а я в людях разбираюсь. Он поиграет и отбросит тебя, как сломанную куклу. Я уже не говорю о том, что у порядочной женщины не может быть ничего общего с человеком, который наживается на болящих!
Чтобы убедить маму в ложности ее подозрений, Катя с ходу, не читая, поставила свою подпись-закорючку.
Стоило Кате лечь в постель, как сон ушел. А казалось, что уж сегодня-то бессонница ей не угрожает! Она выглянула в коридор – у мамы в комнате было темно, из-за двери доносилось мерное похрапывание. Катя прошла на кухню, осторожно, стараясь не греметь посудой, сварила кофе – все равно не спится. Еще раз убедившись, что мама спит беспробудно, Катя надела пальто и выскользнула с чашкой кофе на лестницу. Домовитый Юра поставил перед их отсеком дверь и оборудовал на площадке нечто вроде холла. Меняя обстановку в квартире, Юра вынес на площадку кресло и журнальный столик и оборудовал себе место для курения. Мама долго воевала с ним по этому поводу, кричала, что не позволит дымить под дверью своей квартиры и вообще распоряжаться на принадлежащем ей по закону участке лестничной клетки. Сосед реагировал всегда одинаково. «Вы предпочитаете, чтобы у вас под дверью вместо курящего меня оказались колющиеся наркоманы?» – задавал он риторический вопрос и удалялся в свою квартиру.
Катя не решалась открыто выступать на Юриной стороне, но, чтобы сосед понял, что она одобряет его действия, купила в «холл» фикус и повесила на стену несколько картинок.
Она села в кресло и закурила. Почему-то захотелось, чтобы Юре тоже не спалось, чтобы он вышел. Они бы мило поболтали… Может быть, она все-таки нравится ему? Катя тяжело вздохнула.
Она никогда не мечтала о головокружительной карьере. Единственное, чего ей хотелось с ранней юности, это выйти замуж и иметь много детей. Но для того чтобы быть счастливой в браке, нужно было встретить хорошего человека – доброго, умного и надежного. «Если ты выйдешь за ничтожество, как в свое время сделала я, твоя жизнь превратится в ад, – говорила ей мама. – Я очень люблю тебя, Катя, и хочу предостеречь от роковых ошибок, особенно от тех, которые я совершила сама. Ты должна гордиться своим избранником, а не презирать его». С этим Катя была совершенно согласна.
«Ты умная и трудолюбивая женщина с сильной волей, и тебе будет трудно найти достойную пару. Почему-то именно такие, как ты, привлекают самых никчемных мужчин, – продолжала вздыхать мама. – Конечно, ты сможешь заставить себя верить в положительные качества своего избранника. Какое-то, и, может быть, даже весьма продолжительное, время ты будешь насиловать себя, считать его героем, но прозрение неминуемо, и чем позже оно наступит, тем будет болезненнее».
Катя надеялась, что мама ошибается, но, к сожалению, ее прогнозы оправдывались. Поклонники оказывались либо тупицами, либо страшными лентяями, либо непорядочными людьми. Несколько раз Катя влюблялась, и тогда ей не хотелось видеть недостатков своего избранника. Она не слушала маминых предостережений, намеренно закрывала глаза на неблаговидные поступки ухажера. К сожалению, каждый раз жизнь вдребезги разбивала все построенные Катей воздушные замки. Мама всегда очень нежно утешала ее, утверждала, что все к лучшему, что Кате еще улыбнется счастье, и очень хорошо, что она вовремя избавилась от неподходящей кандидатуры.