На подобное заявление я сначала остолбенела, а потом память, работающая в автономном режиме, подсунула его недовольные, настороженные и… завистливые взгляды в сторону Бранда.
И, видимо, усталость сказалась на мне, развязав язык:
- Ты считаешь себя хуже него?! Смотришь на внешность?.. – недоверчиво прищурилась я, отчаянно желая ошибаться.
Но Натан дернулся как от пощечины, отвернулся и ушел в ванную. После этого мне не было сказано ни слова. Я потрясенно сидела на кровати, искренне не понимая – он правда такой дурачок или просто издевается? И все же я чувствовала вину за то, что сказала – усталость усталостью, а думать головой надо. Сама же всегда считаю, что глупость не поддается оправданию.
Ночью мне снились убитые. Они толпились на лестнице с льдинами в грудинах, шеях, головах и глазницах и тянули ко мне окровавленные, посиневшие от смерти руки. Я не сожалела о том, что сделала, считая такое возмездие вполне справедливым, если учесть, сколько женщин они порешили на своих алтарях и жертвенниках, но сейчас почему-то проснулась молча, без воплей и криков, в холодном поту, капельки которого превращались в ледяную крошку. Однако у меня так бешено колотилось сердце, что Хемминг все равно проснулся.
Он ничего не говорил, только прижимал меня ближе к себе, губами касаясь волос, но на его лице, помимо переживания и сочувствия, я видела кое-что еще.
Вину.
- Ты считаешь себя виноватым? – тихим шепотом поразилась я, садясь на кровати.
Мужчина, вздохнув, перекатился на спину и как-то отстраненно посмотрел мне в глаза.
- Аня, я понимаю, для тебя не впервой спасать свою жизнь или чью-то еще. Но в нашей паре – именно я мужчина, я защитник, я сильнее, и именно я должен был спасать тебя на том капище, а не наоборот. Я тебя не спас. Более того – я стал обузой, предметом шантажа, и именно тебе, женщине, слабой, хрупкой, моей женщине, пришлось меня вытаскивать как из передряги, так и с того света. Я благодарен тебе, но… Как ты думаешь, что я чувствую после этого? – Ярко-синие, уже не человеческие, но еще и не волчьи глаза нехорошо сверкнули. Недобро так, даже жутко слегка.
- Думаю, ты злишься, - осторожно сказала я.
- Я не злюсь, Аня. Я в ярости!
Он вдруг стремительно поднялся и принялся мерить шагами пространство. К подобным выкрутасам со стороны мужчины его габаритов моя сравнительно (опять же – смотря с чем сравнивать!) небольшая комната оказалась не готова. Хемминг делал семь шагов и упирался в стену, поворачивая обратно. И в другое время я непременно бы позабавилась, глядя на это, но сейчас что-то не смешно было. Совсем.
Во мне бурлило раздражение, усталость и огромная сила, которую я чувствовала так остро, как никогда до этого. Я снова видела свой дар как маленького звереныша, который остается таким, пока я в безопасности. Еще я очень хотела спать, но понимала – если не разберемся с этим сейчас, потом это аукнется не хилыми такими проблемами в наших отношениях.
- Мне можно сказать, или лучше промолчать? – деликатно поинтересовалась я, замечая, как порой в его движениях проскальзывает что-то звериное.
Боже, до чего этот оборотень себя накрутил?!
Блондин замер и некоторое время смотрел на меня. Потом глянул на свои руки, понял причину моего вопроса и беспокойства и опустился на край кровати. Ну да, прямо-таки успокоил, сил нет как.
- Я слушаю тебя.
- Натан, ты не виноват, - искренне начала я. – В конце концов, ты оборотень, и тебе вкололи два полных шприца по 20 кубиков каждый с коллоидным серебром. На секундочку, тем самым, которое само генерирует ионы серебра! – Я глянула на мужчину, но тот сидел неподвижно и с абсолютно непроницаемым лицом. Как он это делает? Маска у него, что ли, в кармане всегда?! – Я понимаю, что трудно это осознавать, но против серебра не выстоять даже тебе. Ни один оборотень на это не способен.
- Считаешь, меня это оправдывает?! – вдруг почти зарычал вервольф.
Мне показалось, что я разговариваю со стеной. Но мне пришлось продолжать быть терпеливой и понимающей, хотя уже руки чесались – так хотелось его треснуть.
- Да. Потому что это не ты виноват, что природа наградила вас непереносимостью этого металла и что эти ублюдки вкололи его тебе в кровь.
- Я должен был бороться лучше.
Он отвернулся, безразличным, пустым взглядом упираясь в стену, и я раздраженно вздохнула. С одной стороны, понятно, что все эти претензии к себе диктует волчий инстинкт, мужское эго и глупое соперничество с Брандом. С другой… Аня, между прочим, тоже сама из той башни выбралась!
Поэтому, откинув одеяло, с самым невозмутимым видом прошествовала к нему прямо через постель и эдаким рождественским кульком счастья приземлилась на мужские колени. Горячие руки тут же обвились вокруг талии, удерживая и фиксируя на месте. Побарахталась, выпутывая ногу из пододеяльника, и заглянула в глаза.
- Я не пойму, ты сейчас мне намекаешь, что надо было бросить тебя и уходить?
- Это было бы логичнее всего, Аня. Так бы ты…
- То есть ты предпочтешь смерть девушке-спасителю?! – Как-то незаметно для себя перешла на шипение.
- Да! – тоже завелся и без того не особо добрый по жизни Контролер, почти вплотную наклоняясь ко мне. – Потому что я - Каратель Хемминг! Страх и ужас всей Полуночи! А меня спасла та, которую я должен защищать! Понимаешь?!
- Ты – идиот, Хемминг! – рявкнула я, доведенная до белого каления, борясь с желанием оттаскать его за уши, как нашкодившего малолетку. – Просто огромный, тупой волчара!
- Что?.. – опасно прищурился он. – Что ты сказала?!
И эта его угроза в голосе, и глубокий рычащий баритон, и вообще близость такого теплого, сильного, идеального тела увели мои мысли совершенно в другую сторону. Я мгновенно перестала злиться и облизнула пересохшие губы, смутно осознавая, что, возможно, все-таки ненормальная, раз вместо страха испытываю откровенное желание.
- Я сказала, что ты… - В голове не осталось слов, только одни сплошные непристойные картинки, одна развратнее другой. Седая бровь поползла вверх, а в синих глазах горел огонь гнева, почти бешенства. И Ночь, лучше бы он на меня вообще не смотрел! – Что ты… А-а-а, к черту!
Мгновенно обхватив его лицо ладонями, впилась поцелуем в губы и едва не застонала от счастья, когда мужчина ответил, перехватывая первенство и усиливая напор. Его руки погладили спину и переместились на то, что ниже поясницы, собственнически сжав. Секунда, и меня уже подмяли под себя, грубыми, резкими поцелуями уходя вниз по шее к ключицам. Большие ладони жадно бродили по телу, исследуя, изучая каждый изгиб, пробираясь под рубашку пижамы, оставляя на коже огнем горящие следы.
В какой-то момент Хемминг вернулся к моим губам, и я почти задохнулась от необходимости почувствовать его кожу, его тело.
Просто его всего.
Сейчас. Немедленно!
Я судорожно цеплялась за белые волосы и широкие плечи, сходя с ума от его запаха, прикосновений, от него целиком. Обвила ногами талию, стараясь прижаться максимально близко. Ликование от того, что я ощутила, должно быть, так ярко отпечаталось на моем лице, что я услышала его усмешку сквозь поцелуй. И когда он, сжимая ладонями попку, прижал еще ближе к себе, я распахнула глаза от острого удовольствия, понимая, что да, он хочет меня так, как никого и никогда.
Наткнувшись взглядом на поблескивающие в темноте синие глаза с узким вертикальным зрачком, я совсем не испугалась. Наоборот, потянулась за краем майки. Но стоило мне за него ухватиться, дабы стянуть ткань с вожделенного торса, как мужчина рвано выдохнул и с таким напряжением оторвался от меня, что вены вздулись на шее и руках.
- Снежинка, на сегодня хватит… Я не уверен, что сдержусь. Ты не замечаешь, но я почти утратил контроль.
А потом и вовсе с предельной аккуратностью отцепил от себя мои руки и ноги и почти бегом ушел в ванную.
Первой моей мыслью было его там запереть. Потом, адекватно взглянув на ситуацию, поняла, что бесполезно – Натану преграда на один легкий толчок, а дверь хорошая, дорогая. Второй мыслью было ломиться в ванную и требовать от него еще неузаконенного супружеского долга. От этого меня уберегла гордость, спасибо ей. Третьей мысли ради разнообразия я решила поддаться и пошла на кухню попить. Там меня и нашел Контролер.