Я была с ней абсолютно солидарна, Хемминг, который иногда косился на мою светлость и ласково-лукаво прищуривался, видимо, тоже. Однако действительность была сурова и несправедлива, поэтому мы топали в специально отведенное под бывшую моранистку помещение.
- Как ты ориентируешься в этом черно-белом прибежище Минотавра? – спросила я, когда уже потеряла надежду запомнить количество поворотов.
- Все филиалы ВОК типовые, совмещающие в себе удобство, качество и цену. Достаточно разобраться в одном, и в других ты уже не заблудишься.
- А где центральный… офис?
- Тебе незачем это знать, снежинка. Властителей стараются не трогать без нужды.
Он чуть улыбнулся, отчего проходящая мимо девушка с огромной кучей каких-то папок в руках споткнулась и выронила все, что несла. Контролер покачал головой и хотел пройти дальше, но я остановилась и помогла собрать документы.
- Он так редко улыбается? – шепотом спросила у нее, зная, что оборотень все равно услышит.
- Вам повезло, - только и ответила она и, поблагодарив, быстро ушла, завернув за угол.
Хемминг пристально всмотрелся в меня, словно чего-то ожидая, а я, поддавшись какому-то светлому чувству, улыбнулась и прижалась к его руке, обхватив ее своими. Серо-стальные глаза растаяли, но большего он себе в стенах ВОК не позволил. Впрочем, мне и этого было вполне достаточно, чтобы знать – он благодарен за тепло и нежность.
Как же редко, должно быть, их получал великий Каратель Контроля…
- Я в соседней комнате, - чуть хмурясь, сказал он, когда подвел к очередной черной двери. – Если что, не стесняйся. Ее жизнь ничего не стоит.
Я была с этим не согласна, но только кивнула и вошла в камеру.
Лиза сидела на стуле у стены, руки ее были закованы в антимагические цепи. Темные волосы чуть поседели, особенно на висках, а серые глаза, казалось, потеряли весь свой цвет. На ней все также была черная ряса фанатиков, под обломанные ногти забилась грязь. Девушка выглядела жалко и сломлено.
Около непрозрачного с этой стороны стекла стоял небольшой столик, на котором находились две вырезанные печати: королевская кобра о двух головах и с одной, и три подушечки с разными красками – синяя, красная и зеленая. Как и говорил Натан, мне предстояло вынести ей приговор и поставить в деле, папка которого лежала тут же, Печать.
Я подтянула ногой стул и села напротив, сложив руки под грудью. Нет, не защищалась, а просто их некуда было деть.
- Не боишься, что руки могут понадобиться тебе свободными? – ухмыльнулась Лиза.
- Чтобы проморозить тебе мозги, мне руки не нужны.
- Ах да, ты же у нас такая крутая… Целая Властительница. Наверное, приятно чувствовать себя героиней.
- В общем-то, да. Впрочем, я не думаю, что распять на ледяных шипах несколько десятков тупых деревенщин – это какой-то суперсложный подвиг. Так, на двоечку по шкале Геракла.
Я говорила спокойно, даже слегка безразлично. Не потому, что хотела ее довести, а потому что действительно не видела в своих поступках чего-то неправильного. Они убивали детей, беременных женщин, насиловали невинных девушек всем своим табуном, а я должна оплакивать их? Увольте. Скажите спасибо, что так легко отделались.
Не имела цели доводить бывшую подругу, но все равно это сделала: она дернулась в цепях и почти достала до меня, подавшись вперед всем телом, но длины оков не хватило.
- Неужели ты так истово веришь в этих божков? – невольно поразилась я, когда жгучая ненависть в ее глазах ошпарила не хуже кипятка.
- Они могли вернуть мне магию! Мне нужно было только верить! И я верила! Я все готова была сделать, чтобы вернуть то, чего ты меня лишила! – прошипела бывшая подруга.
- Тот парнишка-оборотень, - вдруг сказала я. – Который убил свою невесту. Это вы его подуськали, да?
- Он был будущим Вожаком, сильным, талантливым, но ему нужно было раскрыться, - просто пожала она плечами.
Ярость и горе – вот самые яркие эмоции, те самые, которые мобилизуют все резервы организма.
- Но, очевидно, он вам не подошел?
- Мальчишка мерк по сравнению с Карателем Хеммингом. Мы поняли это почти сразу. – Я непроизвольно сжала зубы, и Лиза мерзко ухмыльнулась, видя мою реакцию. – Это был подарок и знак судьбы, понимаешь? Когда вы влюбились друг в друга и подарили нам шанс заполучить вас обоих одним ударом. Такое везение бывает только раз.
И мне стало так противно и обидно!.. За того парнишку, которого я превратила в обычного человека, заморозив его память и волка. За его невесту, которую просто пустили в расход. За бывшего Вожака центральных, чья смерть была такой страшной. И за всех тех, кого эти ублюдки погубили, чтобы осуществить свои изначально нереальные, глупые планы.
Я метнулась вперед быстрее, чем осознала это, и, схватив за волосы, оттянула голову назад, заставляя смотреть на меня.
- Ты убивала?! – прорычала я, замечая в ее глазах зарождающийся ужас. – Ответь мне – ты убивала кого-нибудь на этих жертвенниках?!
- Нет…
- Врешь! – Я не знала, откуда, но четко осознавала – лжет. – Отвечай!
- Да! – выкрикнула она.
- Ну вот и договорились!..
Лед сверкнул яркими искрами на пальцах и устремился ей в мозг через виски, привычно, но все равно как-то особо злобно вымораживая память, магию и личность.
Абсолютная заморозка – таков ее приговор.
Мне хватило минуты, чтобы выполнить то, с чем обычно я справлялась за как минимум пять. Теперь я не чувствовала себя выжатой – увеличилась не только моя связь с собственным даром, но и резерв. Все же Властителем быть не так уж и плохо.
После меня девушка поседела полностью и представляла собой безвольную куклу с обильным слюноотделением. Взглянув на это, на секунду почувствовала себя чудовищем, а потом одернула личного хомячка – нечего всякую падаль жалеть. На мгновение остановилась, чтобы поставить синюю Печать кобры с раскрытым капюшоном, и стремительно вылетела из комнаты.
Остановилась где-то на середине черного коридора, тяжело дыша. Я злилась на себя, на Лизу, на всех этих моранистов – гребанных фанатиков мертвого культа! На меня давила совесть, что обрекла девушку на жизнь овоща, которая оборвется в лучшем случае лет через пять. Ведь могла же изменить приговор!
Но как же те, кого они уничтожили, кому столько боли причинили?.. Оставить безнаказанными?!
- Твою мать! – рыкнула я, раскрытой ладонью со всей дури шарахая об стену.
Лед, искрясь в свете ярких, энергосберегающих ламп, побежал по черной поверхности, украшая ее причудливой вязью зимних узоров от пола до потолка. Я, прошипев еще пару непечатных эпитетов, уперлась лбом в замерзшую стену, стараясь охладить собственный мозг.
- Трудно решать чью-то судьбу? – раздалось со спины, и я обернулась.
Передо мной стоял высокий, поджарый темноволосый мужчина в белом костюме, и почему-то в этом коридоре он смотрелся странно чуждо и неправильно. Слишком аккуратные, плавные черты лица и чересчур яркие для человека синие глаза подсказали, кто передо мной, хотя даже спустя столько лет я его не забыла.
Именно Наблюдатель Вильгельм Айронхайд был тем, кто решил, что «будет забавно увидеть, что из нее вырастет…», когда все остальные постановили, что безопаснее девочку с таким неуправляемым даром запереть в застенках Контроля.
- К этому нужно иметь привычку, - пожала я плечами.
Мужчина улыбнулся:
- Я не ошибся – ты выросла прекрасной женщиной. – И посмотрел куда-то мне за спину. – Что ж, Натан, я отмечу ее в списке Властителей, вы можете идти.
На талию опустилась большая рука, и лишь по тому, как сжались его пальцы, я поняла, как оборотень нервничает – лицо же его было совершенно бесстрастным.
- Почему? – спросила я, глядя Вильгельму в глаза. Он недоуменно приподнял бровь. – Почему вы проголосовали против?
- А какой был бы толк запереть столь могущественную силу? Так же мы получили абсолютно уникального дракона. Или, вернее сказать, драконицу, - эдак с намеком и ослепительной улыбочкой. – Я ничуть не жалею о своем решении, маленькая льдинка, а ты?