Натан чуть наклонился и легко подул мне мимо ушка, вызвав щекотку на шее и немного разрядив ту пушку, которая уже готова была плюнуть свинцом в противника.
- Начнем с того, что применять такое жалкое прикрытие, как просьба моей матери, и вообще использовать ее отсутствие в городе в своих мерзких личных целях – это низко даже для вас, - на удивление сухо и спокойно проговорила я, цепляясь за ощущение дыхания оборотня на своих волосах, как за единственный островок нормальности в этом доме.
- Анечка, - уже без мягких, уговаривающих ноток произнесла Полина. – Я всего лишь хочу защитить тебя.
В женском мелодичном голосе зазвенела сталь. Она авторитетом пытается давить, не пойму?!
- Ой, да хватит заливать! – отмахнулась я, держа руки сцепленными в кулак. Во избежание, так сказать. – Будете внучке лапшу на уши вешать, ей, бедолаге, не привыкать в вашем вранье купаться. Это первое. Второе. Знаете, чем вы отличаетесь от моей мамочки? Она давала совет, а не приказ. Всегда оставляла право выбора за мной. Да, порой я ошибалась, но я училась на своих шишках, а не росла под колпаком вашего тотального контроля. Третье. Почему вы думаете, что вправе вмешиваться в мою личную жизнь и навязывать свое решение? Вы мне кто – мать, тетя, сестра… или бабушка? – едко ухмыльнулась я, намекнув, что никакое омоложение не перестает делать ее просто брюзгливой, вреднющей каргой. – Ваше мнение, ровно как и ваши наставления, меня не волнуют, можете оставить их при себе. И последнее – надеюсь, дорогу до калитки найдете и провожать вас не надо?
Ей много чего хотелось мне сказать, но воспитание не позволило перебивать. Сейчас же ее глаза зло сузились.
- Ты выгоняешь меня?! – не поверила она своим ушам.
Ах, ну да, Великая же Полина Макарова! Тьфу ты, провались…
- Даю вам шанс на тактическое отступление, - максимально вежливо процедила я сквозь зубы, взмахом распахивая входную дверь, которую тут же оплели снежные узоры.
- Ты хоть представляешь, девочка, что я могу с тобой сделать? – медленно, несомненно, с угрозой поднимаясь со своего места, вкрадчиво поинтересовалась ведьма.
Рядом выдвинулся вперед и зарычал Хемминг. У меня же дернулась бровь – она мне угрожает?! Нет, даже не открой я в себе новые горизонты, это все равно было бы смешно – где ее уровень силы и где мой. Ну что за блин, а?..
- Просроченный амулет подсунете? – предположила я, сделав прозрачную отсылку к бурному, нелегальному прошлому. – Хватит, Полина, не смешите Ночь. Время вашей крутости и непобедимости прошло, любой молодой маг теперь сделает вас парой пасов.
Это было правдой – сейчас прослеживалась тенденция роста магического потенциала у юных дарований. То ли время на них так влияло, то ли просто гены складывались таким образом, но процент магов, чей резерв перешагивал за грань «высокий», становился выше с каждым годом.
По тому, как сначала дернулась, а потом оскалилась Макарова, я поняла, что ей все это известно, свое стремительно падающее в нише артефакторов влияние она осознает, но не признает, и что я наступила на больную мозоль. Ясно, комплексы – вещь страшная и общераспространенная.
- Ты!..
Всегда сдержанная магичка перешла на вульгарное тыканье и почти зарычала, руками формируя Силу. Хемминг подался наперерез и попытался закрыть меня собой, но я лишь встала рядом с ним, под его крайне недовольный взгляд.
Щелчок, и шар в руках ведьмы стал покрываться льдом, такой тяжелой, непрозрачной коркой. А вскоре и вовсе выпал из ее ладони, с хрустальным звоном разбиваясь о пол и разлетаясь крупными осколками.
По лицу Макаровой было видно, что такое с ней впервые, и от этого она возненавидела и меня – за то, что моя Сила больше. Я вздохнула – это как злиться на человека за то, что он кареглазый, а ты родился с голубыми глазами. Бред чистейшей воды.
- Не позорьте свои седины, Полина. – Но кто бы меня слушал, начиная сплетать новое… проклятье?! Великолепно! – И избавьте от грязного дела по отскребанию ваших внутренностей от стен. Я не хочу объяснять маме, зачем затеяла ремонт и куда делась ее подруга.
Вязь мерзкой вещи типа «Тьмы», проклятья, лишающего на какое-то время всех органов чувств, распалась, но скорее от удивления, чем по реальному осознанию.
Над моей головой появился прозрачный, но от этого не менее злющий дракон, скалящий внушительные зубы в сторону несдержанной блондинки.
Которая с трудом отвела глаза от снежной ящерки размером с автомобиль и зло выдохнула:
- Даже несмотря на то, что ты стала Властителем, ты все равно осталась наглой, самоуверенной девкой…
- …которая, тем не менее, вышвырнет вас из своего дома, если не одумаетесь и рот не закроете, - с милейшей улыбкой закончила я.
Макарова пошла красными пятнами. И было от чего: на моей памяти никто еще не смел так разговаривать с Великой Полиной, которая на поверку оказалась всего лишь мстительной, властолюбивой стервой с замашками Ивана Грозного. Умом она понимала, что в меньшинстве, и проблема даже не в Натане. Ей не выстоять против дракона, но и молча уйти гордость не позволила.
- Можешь говорить, что угодно, вот только от себя он защитить все равно не сможет…
- Ты страх потеряла, Макарова, - рыкнул Хемминг, делая шаг вперед, и ведьма непроизвольно отступила к двери. – Забыла, кого надо бояться. Так я и напомнить могу. Мне несложно, даже приятно.
Женщина лишь еще выше задрала подбородок и ушла, уверенная в том, что в спину мы не ударим. Безумно хотелось послать ей под ноги ледяную стынь, но я сдержалась. Тогда я буду считаться виноватой, если прольется первой ее кровь, а мне и без того предстоял непросто разговор с матерью, которой обязательно нажалуются, наврут с три короба и подадут все так, будто это я агрессор и самая ужасная дочь на свете.
Вздохнув, упала обратно в кресло, массируя висок. Под моим взглядом дверь захлопнулась, обдав коридор тучей снежинок, которые осели на пол малюсенькими капельками воды.
Хемминг присел передо мной на корточки, ложа руки мне на бедра. Серые глаза чуть прищурились.
- Тебе действительно плевать? Ведь твоя мама, очевидно, думает также. Что я жестокий, беспощадный, кровожадный монстр, который убивает ради забавы.
- Моя мама просто не работает там, где я. Она не может воочию видеть и каждый раз убеждаться, что справедливость несется только жесткой рукой. И да, очень часто вместе с кровью, а также мясом, кишками и хардкором, - улыбнулась я.
- Спасибо, - неожиданно прошептал огромный мужчина, утыкаясь носом мне в живот.
- За что? – спросила, запуская пальцы в отросшие белые волосы.
- За то, что веришь. Не сомневаешься. И не боишься.
- Я никого не боюсь, - пожала я плечами. – Потому что все, как правило, боятся меня.
- «Как правило…» - передразнил оборотень, осторожно приподнимая край рубашки и целуя чувствительную кожу живота. – Вот покажу тебе себя во всей красе – узнаешь тогда, кого надо бояться!
Кстати!..
- Хэ-эй! – радостно протянула я, на какое-то время вырываясь из сладкого омута его прикосновений. – А я только что придумала тебе желание на свой день рождения!
Сопоставив свою последнюю фразу и мой слегка ненормальный, а значит, однозначно не сулящий лично ему чего-то хорошего, восторг, Контролер все же уточнил:
- И что же это?
- Я хочу, чтобы ты станцевал для меня стриптиз.
Секунда прошла в молчании, а потом:
- Нет!
И весь сразу злой, вредный и колючий такой!
- Да! Ты просил желание, ты его получил.
- Нет, я не буду для тебя танцевать и уже тем более – раздеваться под музыку. – Оборотень резко поднялся и отошел к окну. – Ты сама не понимаешь, о чем просишь.
Он стоял спиной ко мне, сложив руки на груди, и от этого рукава обтягивающей майки едва ли не трещали на мощных мускулах.
Однако я смотрела на иное.
На огромное количество шрамов, покрывавших кожу рук. Они были разными: длинными, короткими, почти незаметными, белыми, грубыми рубцами, розоватыми, старыми и недавно полученными.