– Мне всё это, кажется. Нет тут никого. – прошептала, стараясь убедить саму себя.
Ответом ей стала полная тишина, что вызвало у неё истеричный смешок. Преодолевая дурноту и пульсирующую в висках мучительную боль, девушка оттолкнулась рукой и медленно села. Перед глазами всё поплыло, но это её не остановило. Нужно выйти из этой комнаты. В чём бы она себя не убеждала, ей всё равно было здесь страшно. Поэтому Лиля опустила ноги вниз. Босые ступни обожгло холодом, словно там не дощатый пол был, а голый лёд, и она даже зашипела от болезненной неожиданности. Но всё равно поднялась. Шатаясь, дрожа от сковывающего тело озноба, побрела к двери. С каждым шагом ноги всё больше мёрзли, ступни нещадно болели. Лиля обхватила себя руками и всё равно шла. Отчего-то это было для неё неимоверно важно. Дойти. Воздух вокруг коленей снова пришёл в движение, и она отчётливо почувствовала как что-то скользнуло по затянутым в драные колготки щиколоткам. Она взвизгнула и даже подпрыгнула.
– Чего скачешь? Меня же нет. – хихикнул уже знакомый голос.
И по её ноге будто когтями провели. Дёрнувшись, Лиля чуть не упала. Окоченевшие ступни почти не ощущались, и от них бежали жгучие мурашки. Девушка всхлипнув, оглянулась вокруг и ничего не увидела. Но ведь ей не почудилось. Она ведь слышала.
– Чего тебе надо?
– Ничего. – зашипел воздух вокруг. И тут её толкнули сзади под колени и она, не удержавшись на ногах, упала больно приложились ладонями об ледяной пол.
Теперь холод полз не только по ногам, но и по рукам. А позади захихикал мерзкий дух.
– Нет меня. А-ха-ха. Нет меня. Это тебя уже почти нет. Тебя нет. Поднявшаяся внутри паника подстегнула её, как щелчок кнута. Лиля подорвалась и на полусогнутых ногах рванула к этой проклятой двери. Дойти, лишь бы дойти! И когда её руки уже тянулись к тёмным доскам, замок резко щёлкнул и створка распахнулась ей навстречу, едва не приложив по лбу. Девушка затормозила резко, нелепо взмахнув руками, и остановилась затравленно смотря на возникшую на пороге старуху, одетую в какую-то чёрную хламиду.
– Куда это ты, деточка, спешишь? –улыбнулась ласково – Некуда тебе спешить.
Лиля хотела что-то сказать, открыла рот, да так и застыла, мучительно вращая глазами. А баба Параска, лукаво прищурившись, шагнула ей навстречу и с размаху хлопнула ладонью девушку прямо в лоб. Снова непослушное, тело осело на пол бескостной тряпкой.
– Неси её за мной. – скомандовала старуха.
– Слушаюсссь хозссяйка. – прошелестел голос, уже далеко не такой ехидный. Скорее наполненный страхом и почтением.
И её что-то подняло в воздух. Голова безвольно повисла и девушка видела, как удалялась сначала та самая небольшая кровать, на которой она очнулась, потом дверь к которой она так глупо стремилась. Мимо проплывали стены, снова обычные, вот только её сознание безумной птицей билось в обездвиженном теле. Даже широко раскрытые глаза ей не подчинялись, и челюсть начала болеть от того, что рот так и остался открытым. Дикая паника поднималась глубоко внутри, стучала в висках, плясала пятнами перед глазами но выхода ей никакого не было. Лиля всё так же плыла безвольной куклой вслед за шаркающими шагами старой ведьмы.
Дом остался позади, как и дворик, перевёрнутым пятном проплывший мимо. Вскоре над её безвольным телом уже склонялись скрипучие сосны, и ветер снова зловеще шелестел хвоей, шурша множеством голосов. Сколько продолжался этот безумный путь, она не знала. Одеревеневшие измученные мышцы причиняли неимоверную боль и Лиля уже просто теряла сознание от страха.
– На алтарь её. – голос старухи острым ножом вспорол её сознание.
– Слушаюсссь, хозсссяйка!
Девушка проплыла ещё пару метров и внезапно почувствовала спиной холодную поверхность камня. Невидимая сила уложила её тело, что-то схватило за волосы и дёрнуло голову вправо. На щиколотках сомкнулись когтистые лапы и уложили ноги ровно, тогда как руки раскинули в стороны.
– Вот и хорошо, вот и славно. Время почти пришло. Стереги Место Силы, чтобы прихвостень Данко не явился, а то ещё позовёт проклятого. А я готовиться буду.
Что происходило дальше, девушка не знала. Старуха начала что-то бубнеть, ходить вокруг неё, а сосны уже стонали, завывая многоголосым хором. В голове сначала появилось ощущение, будто там что-то копошится, а потом её мозг прострелило адской болью. Сознание корчилось в агонии и казалось что из неё саму душу вынимают, ей чудилось, что она орёт и рыдает, но из открытого перекошенного рта не вырывалось ни звука, а из распахнутых глаз скатились лишь две кровавые слезинки. Мир сошел с ума и она тоже сошла, кровавая пелена застлала взгляд и её измученный разум перестал воспринимать окружающее. Поэтому Лиля уже не видела и даже не слышала, как истошно завопил бестелесный дух, не успевший предупредить свою хозяйку и как заметалась по поляне сама ведьма, пытаясь второпях довести начатое до конца.