— Но в Петербурге гарнизон ему скорее всего подчиняться не захочет, там, по словам Пети, солдат эсэры распропагандировали.
— И что этот гарнизон сможет противопоставить ударному полку? Ни-че-го! К тому же — это мы уже выяснили — Андрея поддержит и Генштаб, и ГАУ, и — что тоже важно — полиция с жандармами. Так что если Андрей Владимирович все сделает вовремя… а от тебя, Васенька, зависит, чтобы в Москве ничего, похожего на бузу в столице, не случилось.
— Но там хотя бы формально армия власть возьмет, а здесь?
— А здесь власть придется брать тебе, причем неформально, а строго фактически. Но тоже при поддержке полиции…
— Я одного понять не могу: какого хрена Дума на принцип-то пошла? Ведь на них и без того за военные поставки золотой дождь пролился, им что, этого мало?
— Причин три, и первая — да, им мало. Вторая — дождь пролился не на всех, а только на купечество и промышленников, а всякие интеллигенты только глядят со стороны, как денежки мимо них пролетают. Но им-то ведь тоже хочется в богатство окунуться! Ну а третья, это немцы. Тот же Митька Рубинштейн на тайных поставках продуктов в Германию наживается, причем за счет российской казны — и за это по приказам немцев помогает, главным образом финансово, всем этим эсэрам и социал-демократам. Ну а те за деньги готовы мать родную продать, что для них какая-то Россия? А немцы деньги готовы на это тратить практически любые, у них на фронтах обстановка совсем паршивая складывается — вот мы и имеем то, что имеем. Но ничего, разберемся… Лена, ты готова?
— Вполне. Федька и Линн мне игрушки изготовили. Я дополнительно потренировалась по полной программе…
— Но шанс, что ты живой оттуда выйдешь…
— Выйду. А нет, то все равно целиком я не помру, хотя немного обидно и будет. Но и Петр, и Василий… мы же в крайнем случае отомстим за себя?
— Лена, мы отомстим за тебя, но лучше сделай так, чтобы нам мстить не пришлось. И запомни: из всех нас только ты осталась той… таким, каким был на станции. И только ты на самом деле точно знаешь, что мы наметили сделать. А все остальные… для нас это — дополнительная информация, мы ее в преломлении прежнего опыта воспринимаем. А опыт этот — он сильно разный, и многое мы просто понимаем иначе. То есть знаем так же, как и ты, но знать и понимать — это вещи друг от друга сильно отличающиеся.
— Вась, ты меня-то за идиота все же не держи. Работу мы сделать обязаны, а если при этом выживем, то это будет для нас дополнительным бонусом. Я устав штурмовиков помню, и присягу не нарушу. Но и на рожон зазря не полезу…
Подобные разговоры в доме у Бутырской заставы случались довольно регулярно, однако всерьез именно к грядущему перевороту готовились только инкарнации Александра и в некоторой степени Линн. Ну и Андрей Лавров, а женщины, приехавший осенью в Москву «мужик» Евдоким Кондратьевич и Федька работали уже над тем, что нужно будет сделать после этого переворота. Очень усердно работали: список «неотложных дел» уже едва помещался в толстой обшей тетради, а еще две таких же тетрадки были заполнены именами и адресами различных товарищей и господ. Одна — именами «товарищей», другая — «господ», и между Наталией и Юмсун постоянно шел спор о том, у кого списки получаются больше. Пока что «побеждала» Юмсун — но это было потому, что Наталия еще и писала очень много совсем иных материалов. Например, у нее были заранее подготовлены сообщения, которые должна была разослать по стране и миру крупнейшая радиостанция, находящаяся в Царском Селе, передовицы основных газет, которые в них должны будут появиться в течении первой недели после переворота и черновики статей, которые там же должны напечатаны в течение месяца. И почти три десятка первоочередных указов нового правительства.
И это было лишь малой частью того, чем они все занимались — но занимались они, ежедневно ощущая нарастающее напряжение. И в стране, и в собственных душах. Просто все они очень сильно ждали того единственного момента, когда их работа может принести какой-то результат. А может и не принести — и это всех изрядно нервировало. Но когда напряжение в коллективе достигло, казалось, предела, из Петербурга пришла долгожданная телеграмма от Петра:
«Я договорился насчет пансиона срочно отправляй племянницу ко мне начало обучения через неделю».
Евдоким взял давно подготовленные чемоданы, аккуратно усадил Лену в вызванную пролетку и отправился на Николаевский вокзал. А оставшиеся проводили эту парочку лишь тревожными взглядами…
Глава 4
Еще сидя на станции будущие (тогда) попаданцы детально изучили революционные события в России семнадцатого года и теперь у них был четкий план, каким образом избежать гражданской войны и всех последующих неприятностей. Ну а то, что события несколько ускорились, ничего в их планах существенно не изменило. Что же до исполнения этих планов — то из-за «эффекта тройняшек» работа оказалась даже более простой, чем это виделось с высоты в шестьдесят тысяч километров.