Обхватив ладонями чашку с горяченным кофе, Сандра взглянула на Фрэнка в упор и спросила:
— Ну? И что будем делать дальше?
— Если верить прогнозу, фронт атмосферных осадков переместился. Может, подождем еще денька два?
— Я согласна. Дети будут счастливы, как только кончится дождь. Они устали друг от друга.
— А я просто на пределе! Это не отдых. Какая-то борьба за выживание, проверка на прочность, если угодно.
Фрэнк откинулся на спинку стула, и его обтянутые джинсами колени коснулись ее колен. Это был их первый контакт с тех пор, как начались дожди. За это время Сандра успела убедить себя, что вся эта какая-то электропроводность — не более чем плод ее воспаленного воображения. Однако и легкого касания коленями оказалось достаточно, чтобы от ее новой теории не осталось и следа. Ну, если не электротоки все это, тогда что? Должен же этот феномен иметь объяснение!
Сандра предположила, что на свете есть немало мужчин, способных привести ее в возбуждение. Вся сложность в том, подумала она, что ни один из них не повстречался ей ни разу. А если бы повстречался? Она задумалась. Но вот понравился бы он ей, неизвестно. А Фрэнк Хэзлтон ей нравится, уж это-то она знает твердо.
Да и не только нравится, а даже больше! Той звездной ночью Сандра вообразила себе, что влюблена. А сегодня, сейчас? Сидит промокшая и несчастная напротив Фрэнка в дешевом кафе, ест скользкую яичницу с пересушенным беконом и понимает, что влюблена в него по-настоящему. А как же иначе, если ей больше ничего не нужно на свете — только сидеть вот так и смотреть на него.
— Сандра, — сказал он тихо. — О чем ты сейчас думала?
— О звездах и засохшем беконе, — ответила она, задержав дыхание, а про себя подумала: о любви… — и о том, что это совершенно невозможно.
— Мамочка! — потребовала внимания Кристи с другого конца стола.
Фрэнк наблюдал, как Сандра перекладывала половину своей порции в опустевшую тарелку малышки.
— По-прежнему называет тебя мамой, — заметил он, когда Сандра вернулась на свое место.
— Да, — вздохнула она. — Приучаю называть меня по имени, но она иногда забывает. Вам это неприятно?
— Да нет, отчего же? Тебе это очень подходит, — сказал он чуть слышно.
От этих слов на душе у Сандры стало пасмурно, как на улице. Сквозь тусклое окошко она видела, что по небу по-прежнему волокутся черные тучи, провисающие до земли тяжелыми животами. Господи, какая тоска, подумала она. Мало ли кому что подходит, но ей-то матерью не быть никогда!..
Они остались в кемпинге еще на два дня. Время от времени показывалось солнце — иногда даже успевали высохнуть лужи. Однако неизменно светило отказывалось задерживаться надолго — спешило спрятаться за тучи, а те обрушивали вниз стены ливня.
— Я, кажется, начинаю понимать, что чувствовал Ной, — мрачно заметил Фрэнк, когда дождливая неделя подошла к концу.
— А вы так хотели показать детям настоящую походную жизнь, — посочувствовала Сандра. — И ведь отличная была идея!
— Да, но…
— Но что делать? Не получилось…
Она пригладила ладонью распушенные волосы. Взглянув на небо, решила, что нет никакого смысла причесываться — пойдет дождь, волосы снова намокнут, и их опять надо будет сушить.
— Если завтра этот потоп не прекратится, придется принимать меры, — пообещал Фрэнк.
На ужин, под аккомпанемент неумолкающего шума дождя, они доели арахисовое масло и последнюю банку тунца. Фрэнк вышел прогуляться — «погрязниться», по меткому выражению Каролины, — и дети, как по команде, захныкали.
— Мой спальник опять мокрый, — канючил Дэвид.
— А мой никогда и не просыхал, — в тон ему ныл Джонатан.
Сандра поменялась спальником с Джонатаном, хотя ее мешок едва ли был суше. Каролина предложила Дэвиду залезть к ней, и Сандра укрыла их сверху самым сухим одеялом. Потом она расстегнула спальный мешок Джонатана, вывернула наизнанку и накрыла сверху плащом, приготовив спальное место для себя.
Вскоре все уснули, и только дождь неустанно шуршал по брезенту. А потом к шуму дождя добавился странный звук со стороны речки. Обычно журчание бегущего Потока убаюкивало, но сегодня что-то было решительно не так.
Сандра накинула плащ и, вздрагивая от холода, вышла под дождь. Она забыла захватить фонарик, но возвращаться не стала, чтобы не разбудить детей. Постояла. Когда глаза привыкли к темноте, медленно двинулась к воде.