Как это часто бывает — не все пошло по плану. Как только мы оказались в джунглях Калимантана — пропала Киара. Обычно тигрица двигалась недалеко впереди моей группы, периодически возвращаясь и «докладывая» обстановку. В конце концов, кому быть разведчиком если не той, кто прожил в лесах всю свою жизнь?..
Но в какой-то момент она перестала «выходить» на связь. Конечно, я насторожился, даже сам побродил по окрестностям, периодически издавая знакомые тигрице, но незнакомые непосвященным людям звуки. Ноль отклика. Пришлось впоследствии выделить дополнительный разведотряд…
Киара не вернулась ни под вечер, ни под утро следующего дня — когда мы успешно первыми прибыли к точке сбора. Только после прихода групп Луньес и Дункана я решил воспользоваться навигацией. У каждого бойца, в том числе Киары, теперь имелся жетон с маячком, который работал по сложному криптографическому и радиоволновому принципу. Даже если враг перехватит сигнал — он не сможет определить точное направление и расстояние до цели. Это мог сделать только связанный получатель сигнала, в нашем случае — я или Луньес, у которой имелся дубль-получатель. Современные технологии, епта.
Как оказалась, Киару занесло довольно далеко. Почти на полтысячи километров вглубь острова, и она продолжала отдаляться словно… Словно кого-то преследовала.
— Ну хоть жива, — вздохнула Ларавель, столь же внимательно наблюдающая за голограммой карты местности.
Да, у меня тоже от души отлегло. Все-таки Калимантан — третий по площади остров в мире. Совсем не освоенный. Здесь мог обитать кто угодно. В том числе звери-мутанты четвертого ранга.
— Все равно непонятно, — нахмурился я. — При встрече с любой опасностью я сказал ей немедленно возвращаться… Что в таком случае ее так заинтересовало? Млин! Никакой дисциплины!..
— Значит ей не грозит никакая опасность, — обнадеживающе улыбнулась Ларавель и легонько пихнула в бок. — Возможно ты как-то не так довел указания, теряешь хватку, а, господин-командир? Сначала раздрай в отряде, потом в личной жизни, в доме… Ха-ха!
Хихикнув, Ларавель ловко увернулась от моей лапы, которая грозилась приземлиться ей на пятую точку.
Доля правды в ее словах была. Всего не предусмотришь.
Окопались… Точнее: создали временный опорный пункт мы в полусотни километрах севернее точки сбора. Там как раз высился крупный лесной холм, со всех сторон закрытый густыми кронами тропических исполинов. Сам бог велел организовать здесь временную базу.
Нам предстояло отправиться навстречу с лидером малайских партизан, чья группа остановилась где-то в этом районе. Плюс-минус пару сотен километров. Звали лидера партизан Тинг Наном, и он обещал ввести нас в курс дела при личной встрече. Контакты с ним держала Луньес. По ее словам, выход на него она получила от своего таинственного дедушки, о котором она пока отказалась что-либо говорить. Ну, мы люди не гордые…
На Калимантане ранее действовало несколько крупных партизанских отрядов, которые совсем недавно смогли наконец выбрать общего или номинального лидера, чтобы повысить эффективность своей партизанской войны. Большинство местных партизан были коренными жителями — даяками, малайцами, но встречались среди них и другие этносы, недовольные колонизаторскими замашками Британской империи. Да и не только ее, на самом деле. По словам Селии, четверо из семи наиболее крупных городов Калимантана контролировались британскими родами, а остальные делили между собой китайские и индийские рода. Причем географически почти все города находились неподалеку от побережья и условно освоенную часть Калимантана можно поделить на две части — Северную или Британскую, и Южную или Индокитайскую.
Не то что бы китайцы и индусы каким-то другим способом эксплуатировали более бедные народы и истощали их недра, но с ними по крайней мере местные на юге смогли договориться и обойтись без кровопролития. Общность языка, религии, культур… Да много почему. По сути, современные малайцы и иже с ними, в общем, коренное население Малайского архипелага, — это дальние родственники-потомки китайцев и индусов. Этакий субэтнос, если в шутку сказать: индусы с более узким разрезом глаз или китайцы с более загорелым оттенком кожи. Все дела и никакого расизма, попрошу, — всего лишь мое мнение и как я это понимаю. Чарак, как генетик, со мной бы наверняка согласился.