То же самое нельзя сказать о британцах, чей клановый геноцид в той же Японии в свое время дорого им обошелся. Особенно в плане имиджа. Никто из азиатов добровольно под британское крыло теперь точно не пойдет.
Вот и малайцы почти сразу встретили британцев отнюдь не гостеприимно. Ну смогли британцы довольно быстро и различными методами подмять под себя города, а что делать с пригородами и деревнями — основным населением Калимантана? Что делать с драгоценными ресурсами, которые расположены отнюдь не в пределах городской черты?..
К движению малайского сопротивления добавились и многие покоренные британцами народности — корейцы, филиппинцы или те же японцы. Многие «неравнодушные» приехали сюда для сопротивления британской, по сути, оккупации. Так что мы с Луньес тут не сильно выделялись, разве что цветом кожи. Калимантан, как и несколько других крупных островов Архипелага, считаются главными очагами сопротивления британской гегемонии в этой части света.
— Двейн, — раздался из коммутатора голос Селии, — Тинг сбросил координаты встречи.
— Хорошо. Отправляемся.
Просторная хижина, скрытая посреди густой рощи. Вокруг временный лагерь, где ходили полуголые малайцы и постоянно слышалась незнакомая речь. Время близилось к ночи.
Я, Дункан и Луньес уселись на предложенные места. Перед нами хозяевами выступили двое. Тинг Нан выглядел как крепкий оголенный по пояс мужчина средних лет с цепким взглядом и жестоким лицом, в противоположность ему его заместитель по имени Онг Чиа выделялся благородной аурой и задумчивостью.
Прямо классический «ястреб и голубь» или «военачальник и стратег». Я присмотрелся именно к Онг Чиа — тот производил впечатление толкового парня, в отличие от…
— Всего сотня бойцов⁈ — переспросил Тинг Нан, ковыряясь в ухе и ведя переговоры с Луньес, и скривился, бросив высокомерный взгляд в сторону Дункана. — И всего один энхансер четвертого ранга?
— Каждый наш боец стоит минимум пятерых обычных, — с равнодушным лицом вмешался я.
— Что-то слабо верится, малец, — перевел на меня взгляд Тинг Нан и фыркнул.
В следующий момент его тело покрыла синяя аура, он посмотрел на своего заместителя, и тот нехотя дал понять, что тоже является энхансером четвертого ранга!
Мы с Луньес слегка удивленно переглянулись.
Лучась самодовольством от нашей реакции, Тинг сходу выдал не менее значимую информацию о своих силах:
— Если даже брать только этот лагерь, в моем подчинении находятся еще двое мастеров, не считая пяти сотен хорошо обученных партизан. Так что ваш молчаливый черный громила не особо впечатляет. Могли и не брать с собой.
Дункан оскалился, но мудро не стал отвечать на выпад малайца.
Я сочувственно посмотрел в сторону Онг Чиа, который в этот момент с каменным лицом пытался игнорировать брошенные мной и Селией взгляды. Кто назначил главным среди повстанцев, простите меня, такого иди… не самого умного человека? Или это постановка такая с обманкой потенциального союзника?
Большие сомнения. В ином случае Тингу вне очереди можно давать Оскар за правдоподобность. Пока я витал в облаках, смакуя слова лидера повстанцев, Селия нахмурилась и холодно сказала:
— Господин Тинг, как правильно заметил комраде Двейн, на Калимантан прибыл наш передовой отряд, а основные наши силы сконцентрированы на Джайраме, который был очищен нами от британской колониальной власти. Поверьте, мы имеем опыт партизанской борьбы и готовы оказать помощь вашему малайскому повстанческому движению. Стать вашими союзниками. К тому же… вы должны знать моего деда, по моей информации именно он однажды выручил вас из критической ситуации.
А она мне об этом не рассказывала… На лице Тинга и его заместителя промелькнул проблеск понимания. Кажется, они сразу поняли, кого имеет в виду Селия.
— В чем ваша выгода? — без особого интереса спросил Тинг, но слегка убавил спесь в голосе.
— Мы хотим того же, чего и вы, — снова взял слово я, — чтобы имперцы свалили нахрен и оставили эти земли в покое. Чтобы отстали от коренных жителей и переселенцев, дав построить собственные свободные государства на территории Архипелага.
Тинг при слове «переселенцев» скривился, а вот в молчаливом взгляде Онг Чиа мои слова явно нашли отклик и понимание. Позже выяснилось, что он не просто так играл в молчанку… Онг был немым.
— Враг нашего врага наш друг, — философски добавила Луньес. — Не больше, не меньше.
Постепенно от знакомства мы перешли к обсуждению более насущных вещей. С явной неохотой Тинг признал, что пользы от нас может выйти больше, нежели вреда. Ну, так он выразился. Отношение его я запомню. С Луньес еще обсудим.