Раздались выстрелы. Половина пуль ушла в молоко. Я не смотрел за спину, но надеюсь малайские ребятишки сообразили лечь наземь.
Мое тело размазывалось от скорости. Не энхансерам второго ранга со мной тягаться. Я сделал вид, что собираюсь атаковать, но обогнал троих телохранителей и парочкой ударов смел в стороны двоих оставшихся. Они приняли удары на телесную броню, врезавшись в стены. Посыпалась кирпичная крошка.
В миг оказался у манерного молодого аристократа — выстрелы в спину прекратились, послышались окрики.
— А-а-а! — в ужасе закричал Энтони, пытаясь закрыть себя руками.
Шлеп. Шлеп. И его миловидное лицо превратилось в отбивную. От второго удара он потерял сознание. Послужит хорошим уроком, а то смотрю, сильно печется о своей физиономии. Ноги, так и быть, ломать не стану. Что я, зверь что ли?
Возникла небольшая пауза.
Огляделся. Трое бодигарда застыли, боясь лишний раз шевельнуться, ибо я держал Энтони за шею. Остальные двое поняли, что ловить здесь больше нечего, поэтому выгадали момент и ретировались за своим сбежавшим узкоглазым господином.
Малайские ребята вроде целы и не получили ранений. Кто-то любопытный осторожно заглянул в подворотню.
Видимо, пошумели и хватит. Пора сматываться.
— Парень, не трогай его больше, — устало взмолился один из бодигардов. — Иначе нам бошки снесут, пощади!
— Ну-ну… Тогда оружие на землю, пнуть ко мне вместе с магазинами! — четко приказал я. — На колени и руки за голову!
Бодигарды тут же подчинились.
Поднял оружие. Немецкое качество. Неплохой улов.
Обошел застывших телохранителей.
— Я оставлю ублюдка, когда буду уходить… — сплюнул я. — И чтоб не оборачивались, а то пеняйте на себя!
Бледные телохранители машинально кивнули.
Отойдя достаточно, закинул транса в мусорный бак, так удачно стоявший на пути. Помог встать с земли малайскому подростку и двум ребятишкам. Они не сильно успели пострадать, помимо ссадин, синяков на теле и разбитых лиц, отделались скорее легким испугом. Мальчонки глядели на меня с благодарностью и восхищением, а подросток — с настороженностью, тем более определив мою европейскую внешность. Хм, жизнь уже успела потрепать?
— За мной, — сказал я и кивнул за спину. — Если хотите изменить свою жизнь и больше не получать по лицу толпой от всяких придурков.
После чего узкими улочками скрылся в трущобах. Вскоре за спиной послышались неуверенные, но быстрые шаги. Мальцы не разочаровали.
Начало смеркаться. Послышался топот ног. Вскоре в переулок, где произошло нападение на аристократов, с двух сторон почти одновременно вломилось двое вооруженных отрядов с красными повязками на плечах. Одни выглядели как бандиты, пускай и в форме дружины, другие — переговаривались на испанском языке.
Они застали картину, как телохранители бережно доставали бессознательное тело молодого аристократа. Прямиком из помойки. С двух сторон раздались смешки, от которых телохранители покрылись румянцем, но ничего не сказали. С них сегодня проблем достаточно.
Лидер «бандитской дружины» несильно пнул тело светловолосого паренька в богатой одежде, чьи зубы валялись неподалеку.
— Этот тоже что ли из аристо, — сплюнул он. — Это че мы должны за них тут торчать и впрягаться. А затем глотать гадость от этих чмошников? Братва, не знаю, как вам, а мне по…й. Бодяга та еще. Я сваливаю. Пусть эсбэ родов разбирается. Их работа. Не наше дело.
Бойцы одобрительно загудели и быстро покинули подворотню вслед своему лидеру.
В то же время командир латиносов ощупывал пульс у двух бодигардов. Живы. Под подошвой что-то захрустело. Он приблизился к светловолосому пареньку в богатой одежде — в его взгляде мелькнуло узнавание. Тоже жив. Отлично. Значит проблем особых не будет.
— О чем задумался, комраде Альберто? — спросил один из бойцов и зашарил в кармане, доставая зажигалку и невольно касаясь миниатюрной камеры на военной форме. — Как озаглавить видео? Отброс из графской семьи или аристократ из мусорного бака?
Сигара задергалась во рту, а тело затряслось. Боец едва сдержался, чтобы не заржать на всю улицу.
Позади послышались смешки и тихий гогот. Кто-то не сдержался и громко крякнул в бороду, делая вид, что закашлялся.
Альберто Беренадо улыбнулся, но задумался совсем о другом. В душе он тоже чувствовал легкое злорадство. Чуть ли не каждую неделю поступают жалобы на аристократов или их людей, имеющих в городе родовую неприкосновенность. А тут считай почти половину британского юного бомонда Мантау едва не положили, причем обошлось без смертей… Ну не красота ли?