Наконец позволил себе слегка расслабиться, притянул Ларавель и чмокнул ее в макушку. Приобнял. Девушка будто только и ждала чего-то подобного — как коала обхватила меня за талию.
Некоторое время мы наблюдали за кипящей в порту работой. Всюду сновали мои люди и люди Луньес. Условно мы находились на осадном положении и никого не пускали в захваченную северную часть порта, обустраивая здесь опорные пункты.
Береговые орудия нам удалось взять без боя. Людей Филча смогли уговорить старшие пираты, которые быстро осознали свое новое положение и что их никто гнать в воду не собирался, а поставил на испытательный срок. Ну а немногочисленных людей рода Холландов мы без лишних мыслей просто выгнали из береговых башен. Все претензии будут к Луньес. Пусть она сама разбирается. Вроде она что-то говорила про созыв совета, где будут грозить пальчиком и говорить айя-яй… Хотя еще вопрос, кто кому должен грозить. Мы еще поговорим с Селией на эту тему.
Попытался подсчитать, сколько всего приобрел с операции против Филча, как вдруг заметил задумчивое личико Ларавель, которое показалось мне загадочным.
— Я тут прикидываю текущие наши возможности. А ты о чем задумалась, Вель?
— Да так, о своем, — улыбнулась она и спрятала лицо у меня на груди, приобняв сильнее.
Весь сегодняшний день Ларавель не переставала удивляться, как только осознала, чего добился Двейн за такой короткий промежуток времени. С тех самых пор, как он вместе с ней и Чараком совершил побег из лаборатории.
С виду молодой юноша оказался не просто мужчиной, но мужчиной, за которым готовы следовать другие. И она — не исключение. Поначалу она помогала ему из благодарности и любопытства, но раз за разом он доказывал, что стоит не только ее благодарности…
Двейн настолько быстро рос в возможностях, что это даже слегка пугало. Найдется ли в будущем ей место рядом с ним?..
Рост Двейна невероятен почти во всем, чего бы он не касался. Как сказала бы ее почившая мать, его потенциал — безграничен.
Двейн восхищал ее своей волей, своим характером. Она бы хотела стать частью его силы. Оказывать ему всестороннюю поддержку. Как женщина и как боевой товарищ.
Но некие моменты ее смущали… Она не могла им найти объяснение.
Ларавель своими глазами видела, как Двейн постепенно, но чрезвычайно быстро прогрессирует в развитии своего источника. Она не могла понять, какую цену он платил, чтобы буквально за две недели подняться с пика второго ранга на средний уровень третьего. Она не видела его всего несколько дней, но его аура уже казалась насыщеннее, чем у нее! А ведь сама Ларавель была не самым бездарным энхансером, и чтобы достичь «крепкого» третьего ранга — у нее это заняло больше десяти лет! Чудовищная скорость развития Двейна выходила за рамки ее понимания, даже если помнить о запрещенной технике, которую он использовал на пиратском главаре Накуле.
…Пожалуй, лишь немногие гении из всемирно известных кланов могли бы угнаться за его талантом!
Так какую цену он платил за столь впечатляющее развитие своего источника? Может ли так быть, что он жертвовал годами своей жизни, и в один момент просто умрет от истощения? В душе Ларавель поселилась неясная тревога. В своем воображении она рисовала множество вариантов прошлого и будущего Двейна.
Однажды она нафантазировала до того, что Святослав мог оказаться совсем не тем, за кого себя выдает. И на самом деле он не подросток, а… кто-то вроде всемогущего Грандума, скрывающего свою силу, или тот, кто возвращает ее после серьезного ранения. Но в таком случае, кто способен настолько сильно ранить его? Насколько могущественными должны быть его старые враги?..
Множество фантастических мыслей бродило у Ларавель по этому поводу, но они не совпадали с реальностью. Она желала узнать Двейна получше, но не могла спросить напрямую — в таком случае ей бы наверняка пришлось на откровение ответить откровением и рассказать о своем прошлом. А она не хотела этого делать. Пока.
Ларавель задумалась, вернувшись к теме о помощи Двейну. Каким образом она еще способна ему помочь? Что если очередная его рискованная авантюра обернется неудачей? Что если он попадет в смертельную ловушку, из которой не будет выхода? Что в таком случае она сможет сделать? Разве что пожертвовать собой?..
Ларавель пыталась скрыть свои тревоги от Двейна. И кажется — у нее это хорошо получалось.
— Селия, что все это значит? — раздался грозный голос из динамика по громкой связи.