Больше он не обращал внимание на Луньес, чей микрофон снова «вовремя» отключили. Холланд начал плести словесные кружева перед аудиторией и членами совета, пока латиноамериканка смотрела на него сузившимися глазами.
— … Таким образом, — закончил Эрвин свою обвинительную речь, — я хочу вынести на голосование вопрос о временном отстранении Луньес от должностных обязанностей как постоянного члена совета города Мантау… до тех пор, пока не закончится расследование «дела Филча». Попрошу уважаемых членов совета проголосовать.
Началось голосование. Происходило оно с помощью сенсорных пультов, которые имелись у каждого члена совета в зале. Регламент предусматривал отказ отдельных представителей от голосования вообще, но в таком случае их голоса не учитываются. Все равно как если бы они не явились на заседание.
На главном экране за трибуной высветился вопрос Эрвина и под ним количество голосов — в колонках «За», «Против», и «Воздержались». Счетчик голосов показывался в реальном времени и крупные цифры имели зеленый, красный и голубой цвет соответственно.
Красная цифра под заголовком «Против» остановилась на 4 голосах. Помимо самой Луньес — против высказались еще трое независимых представителей, которые имели с ней дружественные отношения и решили даже в такой момент поддержать ее. Луньес благодарно им кивнула.
Голубая цифра под «Воздержались» тоже быстро остановилась на цифре 12. Сюда проголосовали в основном представители из фракции Мадам Вайс. Как и она сама.
Красная цифра дольше всех сменяла свой нумер. Вскоре и она остановилась на цифре 34.
«За — 34, Против — 4, Воздержались 12».
Эрвин привлек внимание зала и подвел итог:
— Решением большинства Селия Луньес отстраняется от своих членских обязанностей и привилегий в совете, — его глаза хитро блеснули, — и лишается парламентской неприкосновенности. Поэтому я обязан вынести на голосование следующей вопрос… Стоит ли взять Селию Луньес под стражу немедленно до выяснения всех обстоятельств инцидента с Филчем? Позвольте напомнить, что госпожа Луньес не отрицает свою причастность к его убийству. Прошу.
Глаза Селии заискрились, но она лишь равнодушно хмыкнула. Не только для нее, но и для многих «независимых» представителей стало очевидно, в каком фарсе они участвуют.
'За — 30. Против — 7. Воздержались — 13.
Как и в первом случае, абсолютно все с левого крыла Вэйхуа и правого крыла Холландов проголосовали «За». Ротация голосов произошла лишь за счет нескольких «свободных» членов парламента подобных Луньес и за счет представителей центристского крыла Мадам Вайс. Тем не менее, даже встань вся фракция Мадам Вайс на защиту интересов Луньес — это не сыграло бы никакой роли. Результаты бы голосования не изменились.
«Вот он главный принцип демократии во всей красе… — продолжала ухмыляться Луньес. — Не справедливость и равенство для всех, а залобированное привилегированное большинство… Именно поэтому при создании Латинской Конфедерации отцы-основатели отказались от столь лицемерного положения дел, которое считалось незыблемым на рубеже XX и XXI веков…. И правильно сделали! Впрочем, с сожалением должна отметить, ровным счетом это ничего не поменяло… Ничего. Для народа уж точно».
Слегка философское настроение Луньес прервал ликующий тон Эрвина, который явно обращался лично к ней:
— … Иными словами, до выяснения всех обстоятельств мы должны взять вас под стражу. Госпожа Луньес, вы согласны добровольно последовать указаниям временного надзорного комитета? — и он торжествующе взглянул на Селию, после чего подал знак рукой.
Только Луньес язвительно хотела переспросить, кто же входит в комитет, как в ее сторону выдвинулись четверо энхансеров со стороны левого крыла и двое — с правого. Все — третьего ранга! Лишь фракция Мадам Вайс продолжала равнодушно взирать на происходящее.
Луньес вскочила с места, как и четверо ее подчиненных. Ее глаза загорелись от предвкушения.
— Что ж, так даже лучше, — усмехнулась она, сделала паузу и все-таки заставила себя произнести слова, которые по мнению Двейна обязательно должны быть сказаны; она их лишь слегка изменила применительно к ситуации и обвиняюще указала пальцем. — Часть совета обвиняется в попытке подрыва устоев города и создания нелегитимных органов самоуправления и дознания. Как представитель народной дружины — это я должна взять бунтовщиков под стражу до выяснения всех обстоятельств!
Буря неожиданных и самых злорадных эмоций показалась на лицах окружающих. Послышались усмешки. На Луньес ополчились презрительные взгляды, особенно со стороны фракции Вэйхуа и Холландов.