Что-то хлещет меня по боку и по спине — не больно, но обидно. Оборачиваюсь и вижу двух пацанов лет десяти. Они целятся в меня из пистолетов — игрушечных, конечно, но это не детские игрушки, а приблуды для страйкбола. Увидев мое лицо, они с визгом бросаются наутек и ныряют в подворотню. Догоняю мелких паршивцев, хватаю за шивороты:
— Вам кто разрешил из этого в людей палить? Такими штуками нельзя без защитных очков пользоваться — глаз кому-нибудь выбьете!
— Папа нам сам их дал! — верещит один из парней — похоже, это близнецы. — Раньше не разрешал, а теперь ему пофиг ваще!
— И никто ж не ругается! Все улыбаются только! Пульки не бо́льные совсем! — подхватывает второй.
Это он зря — синяки такие штуки оставляют только в путь. А родителям по барабану, чем детки развлекаются… Эдак у нас скоро будет полный город Маугли.
Отбираю у засранцев пистолеты и кладу на высокое бетонное ограждение:
— Пусть папа сам их заберет. И вам не дает больше…
— А папа нам снова их даст! — орет один из пацанов, отбежав подальше. — Он такой добрый стал! Все разрешает!
Остается только махнуть рукой. В розницу всех не переспасаешь, надо искать общее решение. Но как?
Обратиться в Штаб? Но там же слушают мой телефон, то есть знают все то же, что и я — и никак не реагируют. Им вот прямо настолько плевать на людей? Или… такое происходит не только здесь? От последней мысли рубашка немедленно пропитывается потом и прилипает к спине — хотя день не особо жаркий.
Так, без паники. Проблемы с родным городом мне сейчас хватит за глаза. Пожалуй, в Штаб звонить нет смысла — в лучшем случае просто повозят мордой об стол, в худшем — втянут в какие-нибудь махинации. Тем более что единственный человек оттуда, который сам вышел на связь и предложил что-то вроде помощи — это Алия.
Я тогда обещал себе, что не обращусь к ней, даже если это будет единственным способом остановить конец света. Кукловод она или нет — доверять ей нельзя в любом случае. Но кто еще разберется в этой чертовщине, если не Алия с ее хитровыделанным мозгом…
Ставлю на телефон Алину приблуду и припоминаю, где у нас ближайший ларек с аляповатой надписью «сотовые телефоны б/у». Четверть часа спустя становлюсь гордым обладателем не совсем еще убитой мобилы с симкой, зарегистрированной на паспортные данные некоего гражданина сопредельного солнечного государства.
Набираю 1917. С номером Аля угадала — такой и захочешь, а не забудешь.
— Алё, приветик, кто это мне звонит? — журчит в динамике веселый Алин голос.
Правда не угадала или, по обыкновению, придуривается?
— Это Саня, помнишь такого?
— Конечно, помню, милый. Тебя трудно найти, легко потерять и невозможно забыть!
— Ну да, ну да. Как ты насчет осмотра памятников домонгольской архитектуры?
— Домонгольской? У вас в городе ее вроде нет? Но меня и позднее средневековье более чем устроит. Завтра в час на Троицкой площади?
Соблазн затащить Алию сюда, чтобы она расслабилась и поглупела, велик — наверняка она разболтает много интересного. Но мне-то нужны именно ее мозги…
Стоп. Она правда готова приехать? Значит, не знает, что здесь происходит? То есть… не она, получается, это устроила. Иначе держалась бы от наших мест подальше, как от чумной ямы.
— Дорогая Алия, я все же настаиваю на домонгольской архитектуре. Люблю, знаешь ли, все исконно-посконное. Давай-ка встретимся у Георгиевского Собора.
— Без проблем! Завтра в час. Люблю-целую.
Образованная дамочка, даже город не уточняет! И даже если она все-таки Кукловод… как говорили в одном старом фильме, «у каждого есть свои недостатки».
Глава 6
Контакт с муравьем
Приезжаю на место встречи пораньше и успеваю прогуляться по сонному в честь буднего дня туристическому городку. Честно говоря, слегка наслаждаюсь милыми сердцу отвратительными картинами. Вот пьяный бомжик копается в урне, в голос понося правительство, мигрантов и недостойную, с его точки зрения, женщину Светлану, которая не дает на опохмел. Вот тетка с перекошенным лицом орет горько рыдающему малышу: «Ты это нарочно, все нарочно делаешь, специально меня бесишь! В гроб меня свести хочешь!» «Карты не принимаем, только перевод или наличка. Туалета нет. Кофе растворимое», — раздраженно вещает густо наштукатуренная продавщица в забегаловке с сомнительной свежести выпечкой. Злые, усталые, несчастливые, но такие обыкновенные живые люди…
Домонгольские церкви массивны и основательны, словно русские печи. Интересные строения: посмотришь на них девять раз и увидишь только массивный сарай, а на десятом взгляде вдруг замрешь, пораженный удивительной соразмерностью — будто это здание построено и вписано в местность единственно возможным образом. Входной портал проходишь действительно как портал в другой мир — резко меняются температура воздуха, акустика и то, что ты видишь.