Гаденькая история. Старательно строю из себя потерявшегося в жизни слизняка, пока говорю. Самое противное, все это несколько напоминает мою ситуацию. Но я-то никогда бы не пошел разбираться с такими проблемами к какой-то мутной тетке…
Татьяна-Тамара смотрит на меня пристально, но без тени осуждения:
— Полагаю, нам стоит на берегу оговорить рамки нашего сотрудничества. Человеку непросто бывает смириться с этим, но есть вопросы, на которые мы никогда не получим ответа. Какая сила стоит за Одарением? Что случилось в феврале 1959 года на высоте 1079 метров? Каковы чувства и подлинные мотивы другого человека? Всего этого мы никогда не сможем узнать. Зато вы разберетесь в собственных мотивах и чувствах — что держит вас в этом браке? Как вы на самом деле относитесь к жене, матери и к той, другой женщине? Счастливы ли вы, и если нет, то что мешает вам стать счастливым? На эти и другие вопросы мы можем поискать ответ с помощью моего Дара, но потребуется совместная работа…
Хм, какая-то каша из топора. Все это делают обычные психологи без Дара и прочей мистики. Темнит Татьяна-Тамара. Достаю корочки:
— А теперь скажите мне, каков на самом деле ваш Дар, Татьяна Михайловна.
Женщина теряется, бледнеет, прикусывает густо накрашенную губу. Смягчаю тон:
— Мошенничество и прочая уголовщина в сферу интересов моей организации не входят. Просто расскажите правду о вашем Даре — и я уйду.
Татьяна чуть оживляется:
— Я могу даже показать. Такая глупость, право же… Семнадцатого декабря у меня не работала зажигалка.
Достает из сумочки пачку тонких сигарет, извлекает одну, пристально смотрит на ее кончик — и тот вспыхивает. Тут же тушит сигарету о пачку, бросив быстрый взгляд на огонек пожарной сигнализации.
— Но я правда не мошенница! Я — дипломированный психолог, дважды повышала квалификацию, каждый год прохожу супервизию! У меня пятнадцать лет стажа. Я действительно помогаю клиентам ровно в тех рамках, в которых это возможно. Просто, понимаете, народ сейчас неодаренных вовсе не держит за специалистов…
— Понимаю, во всех сферах такое… А куда вы уезжали на цифровой детокс?
Женщина тяжко вздыхает:
— Можете обещать конфиденциальность? В частную клинику неврозов. Если надо, могу выписку прислать, телефон их дать… Понимаю, «врачу, исцелися сам». Но это не является противопоказанием для моей работы! Наоборот… лучше понимаешь чужие проблемы.
Записываю телефон, потом встаю из-за стола:
— Ясно-понятно. Спасибо за сотрудничество, Татьяна Михайловна.
— А насчет своих женщин вы бы в самом деле к психологу обратились, — говорит Татьяна, когда я уже подхожу к двери. — Вам надо бы разобраться в своих чувствах…
Вот еще глупости. Некогда мне в ощущениях ковыряться да травмы мусолить. Оборачиваюсь:
— Это была не моя история. Просто оперативная легенда.
— Да-да, разумеется, я так и поняла.
Чувствую на спине ее тяжелый взгляд, пока закрываю за собой дверь.
Олег, ждавший на лавочке у подъезда, вскакивает, когда я подхожу. Отрицательно качаю головой:
— Не, тетенька мимо кассы. Прикинь, оказывается, «цифровой детокс» — это психушка. А еще Дар не тот, и в целом… Прав был Юрь Сергеевич — у женщин обычно интересы мелкие. Сейчас ребята алиби пробьют, но в целом можно переходить к следующим кандидатам. Много прислали?
— Пока одного. Довольно вероятный виновник торжества. Выборочно слепой. Встречал таких?
— Сам с ними не общался, но читал про эту шнягу…
Выборочно слепые встречались редко, но обсуждалось это явление широко, особенно сразу после Одарения. Тогда многих мучил вопрос — может ли Дар причинить вред своему носителю. По всему выходило, что может, и еще как. Например, случаев воскрешения мертвых не зафиксировано, но когда проанализировали список пропавших без вести после Одарения, среди них оказалась велика доля тех, кто недавно потерял близкого человека. Возможно, каким-то образом они попали туда, где встретились с дорогими покойниками; но чем это отличается от обычной смерти?
Тогда же много обсуждали выборочно слепых — ими стали люди, отчаянно желавшие, чтобы нечто ненавистное им исчезло из мира. Исчезло оно, однако, только из их поля зрения. Выборочно слепые просто перестали видеть то, что было им отвратительно. У тех, кто ненавидел татуировки или неэстетичные, с их точки зрения, прически, жизнь не особенно изменилась, им даже стало немного легче. Куда хуже пришлось тем, кто перестал видеть машины, нарушающие ПДД, или пьяных, или гопников, или открытые канализационные люки. Для них был разработан международный символ — глаз, частично закрытый ладонью. Помогало это слабо — многие стали жертвами несчастных случаев в первый же год после Одарения.