Первым звеном в эскадрильи, штурмовавшей Цитадель, летело четыре самолета с противорадарными ракетами на борту. За ними два звена по пять штурмовиков с бомбами и неуправляемыми ракетами для добивания танков.
— Арки первый, вижу цель, — раздалось по связи.
— Плотно засели, — ответил Арки второй.
Штурмовики были невидимы для радаров, но как только они открыли бомболюки, на дисплеях ЗСУ, что стояла в центральном парке, высветились четырнадцать точек. Однако эффективный радиус противорадарных ракет был больше чем у ракет земля-воздух, которыми были вооружены пришельцы, поэтому галеонской эскадрильи пока еще ничего не угрожало.
— Арки первый, открыть огонь, — скомандовал ведущий звена под мерзкий писк системы предупреждения об облучении.
— Арки два, ракета пошла… — раздалось в эфире. — Арки четыре, ракета пошла… Арки три, ракета пошла…
Не успели ракеты проделать и половину пути к цели, как все радары погасли. Это был обычный маневр для ухода от подобных ракет. Однако, запомнив положение цели, ракеты продолжали двигаться в прежнем направлении. Раздались взрывы, и клубы пыли поднялись над центральным парком.
— Это Урду, подтвердите уничтожение цели.
Звено Арки уже приблизилось на расстояние достаточное для того, чтобы ПВО пришельцев нанесло ответный удар. Избавившись от ракет, штурмовики прибавили скорости и продолжили движение в прежнем направлении готовые в любую секунду развернуться. Захваченный полицейский участок уже промелькнул под ними, но радары по-прежнему не включались.
— Арки третий, подтверждаю визуально — цель уничтожена, — произнес пилот, увидев над парком языки пламени, производившие густые клубы черного дыма.
— Урду, выдвигаемся… Ору, выдвигаемся… — раздалось в эфире.
— Арки, возвращаемся на базу.
Головное звено, развернувшись, полетело на базу, а два других разделились и направились атаковать танки, отступавшие от первого внутреннего периметра вглубь верхнего города. Штурмовики уже заходили на цель, как вдруг, снова запищали СПО и на радарах высветились индикаторы наземной угрозы. Ни один радар не оказался уничтоженным, а черный дым, который увидел пилот, поднимался от горевших машин, что были припаркованы у сквера. Одна ракета взорвалась рядом с ЗСУ, но активная защита, компенсировала взрывную волну, и экипаж отделался легким оглушением.
В одну секунду спокойное небо превратилось в ад. На группы Урду и Ору посыпались ракеты из ПЗРК десантников, разместившихся в верхнем городе. Две было выпущено из зенитно-ракетного комплекса в центре города. Прорвавшись дальше всех, Ору четыре нарвался на ЗСУ, и облако пуль тут же разорвало в клочья левое крыло и всю заднюю часть самолета. Пилот катапультировался, а его боевая машина, очертив дымом спираль, упала где-то между домов.
— По мне ракета! — прокричал Урду два.
— Кан, за мной! — крикнул ему в ответ командир звена.
На недопустимо низкой высоте Урду один направился в сторону трех стоявших вряд высоток, Урду два полетел за ним. Опытный пилот ловко, с переворотом, прошел между домами, использовав до предела изменяемый вектор тяги, но его ведомый, то ли по неопытности, то ли от волнения, не рассчитал скорость и плашмя врезался в дом, не успев катапультироваться.
— Кан! — прокричал Урду один, но никто не ответил.
Рассвирепев, Урду один помчался в сторону центра, срывая реактивным выхлопом снег с крыш домов. Заметив, по следу от ракеты расположение пусковых установок он устремился прямо к ним. Промчавшись над улицей, штурмовик взмыл вертикально вверх ровно над тем перекрестком, где располагался расчет ПВО. Глаза пришельских солдат устремились вверх. Для них, находившихся на земле, и для пилота, время в эту секунду замерло. На мгновение самолет оказался в невесомости. Убрав до минимума тягу, рука пилота переключила тумблер режима бомбометания в положение «залп». Перед глазами Урду один было лишь белое небо; показания приборов менялись хаотично с бешеной скоростью, и только по ощущениям можно было понять, в каком положении находится самолет. Появившись сверху, горизонт быстро промелькнул перед глазами, и в следующие мгновение самолет падал отвесно на перекресток, от которого разбегались в стороны маленькие, едва заметные, человечки. Перекрестье улиц, перекрестье опор ракетной установки и перекрестье прицела слились в один многослойный крест, и большой палец пилота нажал кнопку «пуск». Прогремел взрыв, и штурмовик, обдав реактивной струей кроны деревьев, пронесся над центральным парком, где был сбит очередью ЗСУ.