— Минус братья, — произнес в эфире Дзубб.
В кабинет администратора домена вошел взволнованный Даг.
— Ну, что там? — спросила Ника.
— Похоже, наши штурмуют. Охрана вся куда-то подевалась.
— Так что, получается мы можем идти? — нервно пошутила Ника.
— Я бы не стал. По шахтам лифтов снизу доносятся выстрелы. Судя по плотности, там внизу мясорубка.
— И что нам делать? — спросила Ника как бы у самой себя.
— Не знаю. Ждать.
— Есть! — воскликнул Рэй. — Есть пароль.
— Ну, так залезай скорей! Надеюсь успеем.
Прямо на сервере, на котором подбирался пароль, Рэй запустил приложение, весь интерфейс которого состоял из огромного текстового поля вверху и разделенной надвое нижней половины окна, левая часть которой была предназначена для вывода таблиц, а правая была текстовой консолью. С тех пор, как сто сорок лет назад впервые появились реляционные базы данных, радикально менялись объемы информации, механизмы поиска, протоколы доступа, длины криптографических ключей и многое другое, но сама их структура и внешний вид инструментов для доступа к ним практически не претерпели изменений. Первым делом Рэй начал просматривать таблицы метаданных, то есть таблицы с информацией о самих таблицах и прочих объектах базы данных. По именам объектов Рэй пытался понять их назначение.
— Ты даже не представляешь себе что мы только что взломали, — сказал Рэй, разглядывая округлившимися глазами имена таблиц. — Это не просто судовой реестр. Это единая государственная база данных. Здесь все!
— Что «все»? — спросила Ника.
— Вообще все! Полицейские досье, кредитные истории, истории болезни, все биографии всех граждан. Если нас попалят, нам пипец.
— Но мы же ведь сделаем все аккуратно?
— Это пипец… Это пипец… — повторял Рэй.
— Ладно, нам все пока не нужно. Нам нужен судовой реестр.
Ника подкатила стул, не отрывая взгляда от монитора, и села рядом с Рэем. Даг сделал то же самое.
— Ты помнишь бортовой номер судна? — спросил Даг.
— Помню, — ответила Ника.
— Вот они, кажется, — суда, а вот их журналы, — разговаривал сам с собой Рэй. — Интересно, что из этого бортовой номер. Ага, вот он. На нем ограничение уникальности. Диктуй номер.
Ника продиктовала номер, и Рэй тут же ввел его в запрос. Запрос вернул одну запись.
— Вот ваш корабль.
— Да, похоже, это он. — В нетерпении, Ника взяла мышку, которой Рэй почти не пользовался, и сама прокрутила таблицу горизонтально. — Смотри, у него статус: «пропал без вести», и класс совпадает. Посмотри журнал его последнего рейса.
Последний рейс состоялся два года назад, и в колонке «цель», была обтекаемая запись: «Исследование Пояса черны». Корабль, похоже, был военным крейсером проданным армией и переоборудованным под ведение исследований. Он прослужил последнему владельцу меньше года и за это время успел совершить всего две экспедиции к Поясу черны, последняя из которых закончилась гибелью. Цели первой и второй экспедиции совпадали. Более того, когда Рэй запросил все суда того же владельца, оказалось, что компания владела всего четырьмя кораблями, целью всех рейсов которых было всегда одно и то же. Похоже, компания-судовладелец, была какой-то узкоспециализированной исследовательской организацией, и, судя по тому, что компания покупала корабли вместо того, чтобы арендовать, организация, вероятнее всего, была закрытой.