— Прекрати. Ты так рассказываешь, как будто участвовала в таком бою.
— Типа того.
— Но ведь ты же девочка. Зачем тебе все это?..
— Девочка, мальчик — какая разница, — сказала Люка раздраженно. — Ты прям как мой отец.
— Отец волнуется за тебя.
— Отец волнуется за себя. Он не может побороть свой страх потерять меня, поэтому относится к моим поступкам необъективно. Он хочет посадить меня в клетку и не выпускать, а если и выпускать, то водить везде за ручку. Из-за этого он практически меня потерял. Мне приходится скрывать от него все на свете. Для меня нет более чужого человека, чем он.
— Это ужасно. Попробуй понять его…
— Я его понимаю, — перебила Люка. — Я прекрасно знаю, что такое страх за себя и за других. Просто у некоторых людей есть такая слабость — считать своих детей глупее себя. Мой учитель говорил: «Тот, кто не может побороть собственные страхи, не сможет научиться доверять другим, а значит, обречен на одиночество». Много лет я боролась со страхом и недоверием, и поборола, а он не может — он безвольный.
— А у меня, вот, вообще нет родителей, — с грустью сказала Джута. — Я детдомовская.
«Дочь войны» наверное?.. Может быть, оно и к лучшему. Если у тебя нет родителей, ты никогда не узнаешь, что значит их потерять…
— Как ты можешь так говорить! Откуда ты знаешь, что такое потерять родителей!
— Знаю! Моя мать погибла два года назад, а отца я теряла постепенно, на протяжении многих лет. Так что, я теперь тоже — сирота.
Повисло молчание.
— Есть хочешь? — резко изменила тему Люка.
— Да.
— У меня есть змеиное мясо.
После этих слов Люка начала совершать действия, со стороны похожие на мистический ритуал. Она села перед костром, положила руки на колени, слегка склонила голову и закрыла глаза. Почти сразу же, откуда-то из темноты прикатились несколько небольших камней. Затем, прикрепленный к рюкзаку меч, самостоятельно выполз из петли и медленно подполз к хозяйке. За мечом, из рюкзака появился какой-то сверток и тоже остановился возле Люки. Джута заворожено следила за происходящем. Люка открыла глаза, выбрала из подкатившихся камней четыре приблизительно одинакового размера и положила их возле костра — по два с каждой стороны. Затем, она обнажила меч и положила его на камни поперек костра заточкой вверх так, что его изогнутый клинок образовал над костром небольшую арку. После этого Люка развязала сверток. В нем лежала вакуумная коробка с порезанным кубиками белым мясом. Там же лежали бамбуковые палочки, при помощи которых пришельцы ели горячую еду.
— Палочки только одни, — сказала Люка, — так что, будем есть по очереди.
— Я не умею есть палочками.
— Значит, я буду тебя кормить, — сказала Люка и расплылась в довольной улыбке.
Она насадила кусочки мяса на лезвие и начала раздувать костер. Огонь уже потух — остались только маленькие угольки. Кусочки змеиного мяса казались Джуте очень аппетитными, от чего слюна постоянно набегала, и Джуте приходилось ее сглатывать.
— Ты колдунья? — спросила Джута.
— Да, немного. Иногда это очень удобно.
— А из чего вы делаете палочки? Здесь же вроде ничего не растет.
— Из бамбука. Он растет на подземных озерах. Там же мы выращиваем рис.
Тихо потрескивая, белые кусочки мяса постепенно высыхали и приобретали желтоватый оттенок. Люка время от времени нажимала на них палочками, проверяя готовность. Наконец она сняла один кусок и откусила половину.
— Ммм, — довольно промычала Люка, пробуя жареную змею. — Круто…
Сняв палочками следующий кусок, Люка аккуратно поднесла его ко рту Джуты.
— Осторожно горячее… Нравится?
— Да, такое нежное. Похоже на рыбу, только без вкуса рыбы.
— Оно очень питательное. Нескольких кусочков хватает, чтобы наесться на полдня.
— Ас мечом ничего не случиться? От нагрева сталь не потеряет свойств?
— Нет. Он сделан из особого композита. Нагревание на костре ему не повредит.
— А из чего ты развела костер? Похоже на простые камни.
— Это змеиный помет.