Наконец турбины раскрутились, и обороты стабилизировались — можно было начинать руление.
— Я боюсь, — прошептала Джута держа руку на ручке управления тягой.
— Успокойся, тебе сейчас нельзя волноваться, — сказала Ника и взяла ее за руку.
— Да ты сама дрожишь.
— Так, девочки, не паниковать, — сказал Даг. — Почти выбрались. Давай! Покатились.
— А если они нас собьют!.. — воскликнула Джута.
— Нечем, — спокойно ответила Люка. — У них здесь нет ПВО. Взлетай.
— Откуда ты знаешь? — поинтересовалась Ника.
— Знаю, — ответила Люка. — Разведка доложила. Ну, давайте уже! Мы летим или нет! Времени мало!
Джута выставила режим руления. Ее вспотевшая ладонь соскальзывала со штурвала. Самолет вздрогнул и медленно покатился.
«Борт четыреста три, — раздалось в эфире. — Взлет запрещен, вернитесь в ангар».
— Они пытаются связаться с нами, — взволнованно произнесла Джута. — Что ответить, чтобы они не заподозрили?
— Борт четыреста три, — не умолкал диспетчер. — Повторяю. Взлет запрещен! Вернитесь в ангар! Подтвердите.
— Дай я отвечу, — сказала Люка и встала со своего места.
На вышке, тем временем, диспетчеры в недоумении наблюдали за происходящем на космодроме. В нескольких сотнях метров от них горел склад, но ни кто не осмеливался приблизиться к нему, чтобы начать тушить. Все ожидали взрыва боеприпасов в любой момент, но приказа на эвакуацию не было, и сотрудники базы не могли покинуть своих рабочих мест. В то же время на взлетную полосу вырулил бомбардировщик и собрался взлетать. Без приказа, да и, учитывая чрезвычайность ситуации, по всем правилам, взлет разрешать было нельзя. Однако борт на связь не выходил. Только когда на мониторе появилась Люка, показывающая неприличные жесты, все поняли, что происходит.
— Черт! — прокричал диспетчер. — Это песчаный призрак! Тревога! Нападение на базу!..
— Что ты делаешь!.. — возмутилась Джута, отталкивая Люку от приборной панели.
— Говорю «до свидания».
— Сядь на место и пристегнись! Мы взлетаем! — крикнула Джута раздраженно.
На самом деле, пожара на складе не было. Просто двое диверсантов бросили в него по дымовой шашке и, пока галеонцы бегали вокруг, боясь приблизиться к якобы горящему топливу, призраки наполняли грузовики взрывчаткой и устанавливали детонаторы.
— Смотри! Они перегораживают полосы! — прокричала Джута, увидев грузовики.
— Спокойно. Это наши, — ответила Люка. — Взлетай, они пропустят.
— Куда безопасней лететь? — спросила Ника.
— На север, — ответила Люка.
— Тогда выход влево. Курс — пять. Высота — полторы тысячи.
— Взлетаем на форсаже. Всем приготовиться, — сказала Джута и выдвинула ручку тяги до упора.
Струи голубого пламени с оглушительным свистом вырвалась из сопел. Вжав в кресла и сковав дыхание всех, кто находился в кабине, гигантская сила подхватила самолет и с ускорением понесла по полосе. Уже через мгновение огромный стратегический бомбардировщик черной птицей поднялся над пустыней и полетел на малой высоте прочь, оставляя за собой раскаленный след.
Как только самолет пронесся мимо, призраки погнали грузовики на полосы. Они выбрасывали за собой дымовые шашки, чтобы образовать от полос до склада сплошной коридор дыма, прячась в котором, можно было бы покинуть космодром. Установив грузовики, диверсанты побежали сквозь дым к ограждению и прыжком покинули территорию. Дело было сделано — оставалось только нажать кнопку. Вскоре прогремел взрыв.
Поднятая взрывом пыль рассеялась, и стало видно, что из покрытия двух взлетно-посадочных полос вырваны огромные куски бетона. В виде пыли они покрывали площадь в несколько километров. Два унесенных взрывной волной истребителя лежали у стены диспетчерской в виде бесформенной груды металла. Песчаные призраки из трещины в скале наблюдали за результатом своей работы.
— Ну вот, было две длинных, стало четыре коротких, — сказал один другому, глядя в бинокль.
— Замечательно. Думаю, дня два отсюда точно ничего не взлетит.
— А девчонка далеко пойдет…
— Да уж…
Наступила ночь, но в лагере четвертой бригады ни кто не спал. Отовсюду раздавались стоны тех, кто весь день находился на солнце без масок. Солнцезащитные кремы, выданные солдатам, оказались не рассчитанными на фокосские дозы ультрафиолета. Дневной жар как будто въелся глубоко в кожу и выжигал ее изнутри, разрывал, покрывал волдырями. Обожженные глаза слезились и болели так, как будто вот-вот лопнут.
Бригада в этот день потеряла ранеными почти треть личного состава. Не пострадали только танкисты и пилоты, весь день находившиеся в боевых машинах. Они и вышли в ночной дозор. Уставшие от дневной жары, не выспавшиеся из-за ранней высадки, они вяло бродили между танков, Б МП и ударных вертолетов как бы охраняя их. В эти часы бригаду можно было брать голыми руками. Кто-то думал об этом и ожидал, что вот сейчас появятся призраки и все попадут в плен практически без боя.