Джута опустила экран шлема и включила курсоглиссадную систему. Стекло экрана тут же стало почти непрозрачным, и она уже практически не видела кабину. Однако это было и ненужно — вся необходимая информация выводилась на шлем и была перед глазами постоянно, куда бы Джута не повернула голову. Сеть ярких желтых линий очерчивала ландшафт. Перед глазами Джуты крутился авиагоризонт с информацией о горизонтальной и вертикальной скоростях, высоте и курсе. Сквозь кабину и серую пелену, Джута видела под собой идеально ровную гладь океана, над которой кое-где возвышались острова. Чуть справа, уже виднелись две высокие тонкие скалы, называемые Южными вратами. В ясную погоду они были хорошим ориентиром для пилотов, заводящих самолеты на посадку. Чтобы выйти на глиссаду нужно было пролететь над Южными вратами на высоте двух тысяч трехсот метров и развернуться немного вправо. Основные полосы аэропорта Хаммэ оказывались прямо по курсу.
— Борт десять-пятьдесят, посадку разрешаю, — раздалось в наушниках. — Спускайтесь и сохраняйте две тысячи, разворот вправо, курс тридцать два. Полоса основная правая. Работайте с Хаммэ-вышка.
— Спускаюсь и сохраняю две тысячи, разворот вправо курс тридцать два, полоса основная правая, борт десять-пятьдесят, — ответила Ника диспетчеру. — В эфире как-то пусто. Похоже, мы здесь одни.
— Ты можешь в это поверить? — спросил Даг.
— Может быть из-за циклона? — предположила Джута.
— Циклон — не причина, — ответил Даг. — И не в такую погоду садятся. Над Хаммэ никогда не бывает пусто. Странно, что ни кто не интересуется, кто мы, откуда взялись, да еще и основную полосу дают. Обычно, они постоянно заняты — на них один за другим садятся, еще и в зоне ожидания вертится кто-нибудь.
Как только диспетчер разрешил посадку, в бортовой компьютер были переданы векторы захода, и на дисплее шлема появилась череда уходящих вниз прямоугольников. Это была глиссада. Пройдя по этому коридору, самолет оказывался в точке касания у начала полосы.
Бомбардировщик медленно спускался, немного покачиваясь из стороны в сторону. Коварный ветер то бил его под крыло, пытаясь перевернуть, то, закручиваясь в спираль, создавал воздушные ямы. От резких рывков вниз у Люки холодели конечности. Она смотрела в иллюминатор, нервно потирая пальцем рукоятку меча, и тщетно пыталась определить, на какой высоте они находятся. Капли воды, ударяясь о стекло, вытягиваясь в длинные линии. Эти следы оставляли на стекле подтеки странной серой грязи, которая, стекая назад, набивалась в кромку иллюминатора.
— Смотрите, — тихо сказала Люка Дагу. — К нам какая-то грязь прилипает. Она в двигатели не забьется?
— Где?
— Да вот. — Люка показала пальцем на край иллюминатора.
— Я же говорил, какие-то странные облака! — воскликнул Даг.
— Что там? — взволнованно спросила Ника.
— Да ничего особенного, — ответил Даг. — Грязь какая-то.
— Может подняться? — спросила Джута.
— Да теперь уж лучше садиться, — ответил Даг. — Три тысячи до земли.
Даг пробежался взглядом по приборам.
— На двигатели похоже она не влияет. Да, продолжаем снижение.
Самолет развернулся вправо, и из тумана показались пики Южных врат. Люка смотрела через иллюминатор дрожащий конец крыла. Вскоре загудели и медленно опустились закрылки. Чем ниже спускался самолет, тем прозрачней становилась серая пелена; темнел, покрытый белыми барашками, океан. На дисплее курсоглиссадной системы Джута видела уходящий вдаль коридор зеленых ворот, в конце которого белела трапеция взлетно-посадочной полосы. Тысяча метров, девятьсот, восемьсот… На альтиметре шлема уже показался указатель поверхности. Под самолетом пронеслись качающиеся на волнах буйки. Пятьсот, четыреста, триста… Быстро промелькнул тонкий песчаный пляж и начался каменистый берег. Двести, сто… Вот уже пронеслось мимо ограждение аэродрома. Самолет плавно коснулся полосы и, опустив нос, начал резко тормозить, поднимая в воздух клубы пара и брызг.
— Борт десять-пятьдесят, добро пожаловать в Хаммэ, — сказал голос диспетчера. — Освобождайте полосу вправо по ближайшей РД. Работайте с Хаммэ-руление.
— Понял вас. Вправо по ближайшей РД, — ответила Ника.
— Переключаюсь на Хаммэ-руление, борт десять-пятьдесят.