— Значит, все было просто из-за денег?
— Да, именно так. Очень часто бывает, что за пылкими речами и лозунгами стоит простая человеческая корысть.
— Но почему я должна вам верить, и не верить тому, чему меня учили в школе?
— Ты не должна мне верить, но то, что я говорю — это исторические факты, которые даже алларийские ученые сейчас не смогут отрицать. Просто они предпочитают не упоминать об этом без необходимости. Ты можешь сама проверить, что все было действительно так.
— А как появились пришельцы? Я слышала, что это была какая-то секта.
— Вроде того, — сказал Лей и улыбнулся. — Переселенцев действительно в те времена считали фанатиками, да они и были фанатиками. Они появились в позапрошлом веке в Катонии, где система ценностей тогда была построена на деньгах, чем сильно отличалась от современной пришельской. Деньги в Катонии были мерилом всего. Успешными считались те, кто имел множество не обязательно полезных, но обязательно дорогих вещей. Деньги тогда, как и всегда, не гарантировали людям ни счастья, ни здоровья, ни благополучия, — скорее они были предметом некого культа — культа, в основе которого лежала вера в совершенство неуправляемой рыночной экономики. Те, кто не стремился к богатству, считались чудаками, неудачниками.
«Прямо как на Галеоне, — подумала Джута».
— Так вот именно такими чудаками были переселенцы. Первые переселенцы были людьми очень богатыми — достигшими всего, что могла им предложить катонийская система ценностей. Казалось бы, они должны были быть самыми счастливыми людьми в мире, но это было не так. Переселенцы, как ни кто понимали, что их счастье никогда не зависело от их богатства, а зависело скорее от тех вещей, которые были никак не связаны с деньгами. Некоторые ощущали, что увеличься их богатство вдвое, или уменьшись на половину, они не почувствовали бы этого — это никак не изменило бы их жизнь, а значит, что-то в катонийской системе ценностей было не так, да и к богатству эти люди не стремились — они просто занимались любимым делом, и деньги сами пришли к ним. И переселенцы много размышляли об истинной цене вещей, но дальше несвязных размышлений дело не уходило.
— И как им пришло в голову улететь на Фокос? Они так спасались от Великого цунами?
— И да, и нет. Их повел за собой Гай Сйриус.
— Это правда, что он был коммунистом?
— Да. Он, пожалуй, был последним настоящим коммунистом. Он верил в то, что люди способны добиться гораздо большего, не конкурируя друг с другом, а действуя сообща. Он доказывал, что конкуренция между людьми противоестественна, и на ней невозможно построить стабильное общество. Он также утверждал, что обе существовавшие тогда экономические модели — что катонийская, что алларийская — упрощали человеческую природу и не учитывали внешние факторы, а значит, не обладали достаточно хорошей предсказательной силой. Более того, он считал все тогдашние учения о человеческой психологии догматичными и ненаучными. Для того, чтобы объяснить существовавшее положение вещей, учитель Сириус пытался выделить то, что разделяет людей и то, что их объединяет. Так, например, твердые убеждения — догмы — он считал одним из главных разделяющих факторов. Люди часто бьются за свои убеждения лишь потому, что как дети стыдятся признать свою неправоту, даже если она очевидна. «Но не ошибок нужно бояться, а неспособности их признать», — говорил учитель Сириус, и так теперь учат во всех пришельских школах.