На счет «четыре» из рубки вышел Голдин. Один из стражников сильно ударил его древком копья в живот, и Грег осел на пол.
Стражники связали всем нам руки. Четверо из них осторожно вынули тело принца Андрэ из «саркофага», один взял его одежду. Двое схватили под руки все еще лежавшего Грега и потащили за нами к выходу. Люк корабля захлопнулся за ними.
Отойдя от «Северина» метров на тридцать, Лионель остановился.
— Сюда мы еще вернемся. Слава Иисусу, как открывать эту дверь, они показали… А вот до Башни Смерти придется идти пешком, — он повернулся к нам. — На ваших флаерах мы летать пока не умеем. Но придет время — научимся и этому. Научимся!
И мы двинулись по дороге ко дворцу герцога Александра.
ГЛАВА 17
Невеселой была эта дорога. Голдин, которого выволокли из корабля под руки, на воздухе пришел в себя и шагал рядом со мной. Его животик колыхался в такт шагам, как маятник…
Все молчали и были подавлены. Никто не сказал и слова и после, когда нас бросили в большую грязную камеру с одним окошечком.
Итак, среди нас был убийца… Себя я, разумеется, исключал. Грега тоже. Оставались трое. Я отлучался из Голубого зала лишь один раз за всю ночь: когда вместе с Лионелем ходил за вином в подвал. Полагаю, его хитроумное высочество — новый наследник престола — не откажется подтвердить мое алиби на это время. Насколько я помню, Голдин и Кантона тоже не выходили на площадь… Внимание — оговорка: в то время, пока я сидел в зале. Но, во всяком случае, Голдин должен был увидеть, уходил Кантона из зала во время моего отсутствия или нет…
Но неужели же кто-то из этих парней стрелял в принца?!
И зачем? Зачем было кому-то из нас убивать принца, да еще таким странным способом? Сколько я ни думал над этим, ответа не находил.
Тогда я решил рассуждать от противного. Предположим, что все-таки никто из землян не убивал Андрэ. Как это может быть? Принц бредил? — Нет, Олег сказал, что он в полном сознании. Принц ошибался? — Может быть…
А если он действительно ошибался?! Спутал кого-нибудь из тефисийцев с землянином? Как он там говорил? «Ты был мне почти братом, отец уважал тебя…» О ком же он говорил? Кто из землян мог быть почти братом Андрэ? Только Кантона!
Я наклонился к Грегу.
— Как ты себя чувствуешь?
— Отлично.
— Живот не болит?
— Да он и не болел. Я перед ударом напряг мышцы и почти ничего не почувствовал.
— Ты ничего не почувствовал, потому что тебя «вырубили» стражники. Они волокли тебя, как мешок с картошкой…
— Да никто меня не «вырубал»… Так надо было… Я притворился.
Я насторожился. К тому времени мне уже было известно, что врать Грег попросту не умеет. Говорит, что притворился, значит, так и было. Но для чего?
Об этом я тихо спросил Голдина.
— Понимаешь, мне совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь хозяйничал на «Северине», пока мы здесь будем сидеть.
— И ты…
— И я прорвался в рубку управления и настроил защитный экран на контакт с материалом последнего движущегося предмета. Поэтому мне и нужно было, чтобы меня выволокли из корабля последним и головой вперед. В этом случае тефисийцы уж никак не преодолеют защитное поле. Разве только догадаются отобрать у нас обувь.
— То есть экран настроен на материал наших ботинок?
— Естественно. Ведь меня тащили за руки. Значит, поле включилось, как только последний движущийся предмет покинул десятисантиметровую зону вокруг выходного люка. Этим последним предметом и были мои ботинки из этого… как его… термопластрона, что ли…
— Молодец! — От избытка чувств я попытался обнять умницу Грега, но совсем забыл, что руки у нас были связаны.
Подождав немного, я задал новый вопрос, с которого, собственно, и собирался начать:
— Ты не заметил, выходил ли Кантона из зала в течение ночи?
— Нет, не выходил. Он все время был рядом со мной. То есть подчеркнуто держался рядом.
— Спасибо…
Помолчав, я снова обратился к Голдину:
— Надо бы выяснить у Эрреры и Сергеева, подтверждают ли они алиби друг друга.
Грег сочувственно посмотрел на меня:
— Ты не тем занимаешься…
— Я думаю над тем, кто убил принца. Можно подумать, что тебя это не волнует! — разозлился я.
— Пожалуй, нет. Процентов на 99.
— А что же тебя волнует на эти проценты?
— Меня волнует, как он это сделал.
— А кто и зачем, ты, конечно, уже знаешь, — издевательски улыбнулся я.
Грег помолчал, почесал затылок и ответил: