- Нимфея ведь дочь Мена. Пока она в наших руках, Мен безопасен. Но он ее отсылает вместе с женихом. А сам едет с тобой в степь.
- Ну и что же?
- У него будут развязаны руки, он прикончит тебя. Я твердо верю - он сюда для этого и послан.
- Ничего страшного. Со мной будет охрана, да и я не овечка, чтобы меня прирезать в любом месте.
- Ну, смотри сама. Будь настороже.
Уже когда Аргос уходил, Тира вернулась:
- Почему ты думаешь, что Мен послан убить меня?
- Ясно, как божий день! Он слуга Гекатея, тот слуга Сотира. Зачем бы ему во время войны перебегать к противнику.
- Но он перебежал не один. С ним родная дочь и ее жених. Убей он меня — их не помилуют.
- Я тоже так думал. Но их ты посылаешь на вал.
- Ладно, я подумаю.
Когда Тира начала собираться в степь, она позвала Мена. Одевая амазонские штаны и тунику с нашитыми костяными пластинами, она спросила:
- Ты поедешь со мной?
- Если ты возьмешь. Видимо поездка будет опасной?
- Почему так думаешь?
- Ты одела боевую амазонскую одежду.
- Это для того, чтобы ты меня не укокошил.
- Боги накажут тебя, царица, за такие мысли. Я тебе предан.
- Кто повелел тебе убить Тиргатао?
- Ты меня считаешь глупцом, великая? Какой смысл служить Боспору, если царство дышит на ладан. Даже на том берегу пролива многие знают, что ты победишь.
- Но если ты меня...
- Все равно Спартокиды обречены. У них уже голод. Я тебе скажу больше - Сотир заслал к тебе убийцу. Пришел, чтобы защитить тебя. А ты знаешь - я умею это делать. А в степь меня можешь не брать.
- Я верю тебе... Мою охрану понесут амазонки.
- В таком разе позволь мне удалиться в Тирамбо. Там мой дом.
- Успеешь. Дождемся Тита и Нимфеи. Съезди пока домой -навести жену.
Отъезд к скифам был назначен на следующее утро. Тира долго раздумывала, одевать ли пояс Ипполиты. Пояс был из грубой кожи в палец толщиной, широк и тяжел. Он закрывал тело от пупка до лобка и в храме никаких неудобств не доставлял. Но при езде верхом нижние края пояса натирали кожу в пахах до крови. После долгих раздумий Тира решила все же его одеть. Во-первых, ей хотелось похвастаться волшебной реликвией перед царем скифов Агатом. Она считала, что если скифы-аксамиты увидят на ее бедрах пояс, приносящий победу, это вдохновит их на войну против Боспора. Во-вторых, Тира боялась оставить пояс во дворце - алмазы, драгоценные камни и золотые украшения на нем могли похитить.
Ночью вернулись в Фанагорию Тит и Нимфея. Их поездка была удачной. Они благополучно переплыли пролив, вышли к Киммерийскому валу и нашли Годейру. Передали царице приказ Тиргатао - удар по Пантикапею в день всеобщего наступления на Боспор. Годейра сказала с усмешкой:
- Я через день или каждый день делаю набеги на столицу. Скажите об этом Тиргатао, а в указанный день так разгуляюсь по Пантикапею, что боспорцы не посмеют помешать Синдике. Тира похвалила Нимфею и ее жениха, поверила Мену. Она попросила его сопровождать ее поездку, обеспечивать охрану тыла похода.
На рассвете выехали в степь. Ее охрану несла сотня амазонок из войск Лоты.
Мен выехал вслед за Тирой спустя час. План покушения, как казалось ему, был прост. Где-то на середине пути хлестнул плеткой коня и поскакал догонять Тиргатао. Заметив его, царица попридержала лошадь и несколько отстала от охраны. На полном скаку он промчался мимо Тиры, потом круто развернулся и пошел ей навстречу. Поравнявшись с царицей, выхватил из ножен акинак и ударил им в пах. Он не знал о поясе под туникой, считая пах самым незащищенным местом женщины. Но акинак угодил в твердую кожу пояса, пробив ее, застрял в ней.
Кони разъехались. Мен понял, что убийство не удалось. Остановил жеребца, выхватил из горита стрелу и пустил ее. Стрела вонзилась в спину Тиры - царица упала. Считая, что дело сделано, он поехал назад. Конь царицы, а это был конь амазонской выучки, поскакал вперед, но вскоре вернулся к всаднице и лег с нею рядом. Тира была жива, даже смогла сесть верхом, обливаясь кровью из двух ран. Охрана, заметив неладное, возвратилась к Тире, сняла ее с коня. Амазонки начали перетягивать раны.
Мен подъехал к скучившимся над телом Тиры амазонкам и, уверенный, что Тиргатао мертва, крикнул:
- Что случилось?!
Тира очнулась:
- Это он... меня.
Амазонки выхватили стрелы...
Когда Тиру привезли в Фанагорию, она была жива. Аргос оглядел раны и сказал: - Ты в сорочке родилась, девочка. Стрела прошла рядом с сердцем, а царапина под поясом не в счет. Будешь жить.
Лота сказала:
- Тебя спас пояс Ипполиты.
Нимфея подошла к Тире:
- Если бы я знала...
Тит стоял в стороне молча. Он-то знал о замыслах будущего тестя. Весть о покушении на Тиру в один день разнеслась по всей Синдике. Одни говорили, что она убита, другие - что жива и здорова. Кто-то утверждал, что ее уже похоронили. Потом молнией сверкнула весть - Тиргатао видели на белом коне, в белом шелковом пеплосе за плечами она скакала по аксамитской степи, подобно белокрылой птице, наводя ужас на боспорских воинов. Чуть позднее стало слышно, что Тиргатао видели в другом месте - в Кепах, там она громила гарнизон царя Гекатея.
Эти слухи подхлестывали Тиру, словно плеткой. Она знала, это проделки Мелеты, но хорошо бы, думала царица, чтобы белокрылая всадница возникла сразу во многих местах. И не утерпела царица Синдики, туго перетянула раны, одела белоснежный пеплос, достала белого коня и поскакала в степь. И утвердился слух среди синдов, меотов, торетов и керкетов, что белая всадница на белом коне - это вовсе не Тира, а богиня Тиргатао является то тут, то здесь. И всюду ей сопутствует победа. И говорили молодые скифы, что богиня - необыкновенной красоты женщина, что она моложе Тиры и удачливее. В Горгипе у торетов и керкетов рассказывали, что богиня Ипполита предлагала через Тиру ей свой волшебный пояс, но Тиргатао будто бы на виду керкетского воинства отказалась от пояса, заявив, что она чтит Артемиду и Деметру и пояс Ипполиты ей ни к чему. Слухи эти обрастали множеством подробностей. Ее славили и боспорские жители полисов, ведь Артемида была богиней боспорцев. Ей готовы были молиться скифы, которые верили в Деметру.
Кон Агат слушал эти рассказы и не знал, что подумать. Жива ли его любимая Тира, не она ли это летает на белых крыльях богини Тиргатао? И если она, то почему не навестит его белокрылая орлица? Лучше всего об этом можно узнать в Гермонассе, ведь там дворец Тиры, там ее место. И Агат, взяв охрану, поскакал в Гермонассу. И узнал черную весть — его Тиры нет... Села Солнцеликая на коня, но взмахнуть мечом уже не смогла. Открылась рана, пошла горлом кровь. Решил Агат похоронить ее по обычаю скифских царей в большом кургане.
Первое время Мелете было не до Агаэта - нужно было утвердить себя в роли Тиргатао, но потом, когда появилась вторая белая наездница (можно было догадаться, что это Тира), Мелета нашла время и, сменив коня и сбросив пеплос, поехала в стан коноя Агата. Но желанного Агаэта не застала - он уехал в Горгип. Потом коноя вызвали в Фанагорию, в Гекатею.
Тоска по любимому погнала Мелету в степной стан и в третий раз. И снова неудача. Ей сказали, что коной и его отец уехали на похороны Тиры в Гермонассу. Не медля ни минуты, поехала и Мелета. И тут только вспомнила, что скифы своих царей и цариц хоронят всем миром. Узнав о смерти царя, скиф снимает шапку и наполняет ее землей. Затем берет скиф другую шапку, насыпает туда сухой степной почвы, перевешивает через плечо и везет на место захоронения. Эту землю высыпает в курган. И чем знатнее кон, тем больше привезут шапок земли, тем курган будет выше. Мелета обгоняла караваны, обгоняла всадников. Они шли, чтобы отдать последнюю почесть царице. Печальны были лица людей.
Мелета хотела было повернуть обратно, встречаться с любимым в траурную пору было не время, но потом передумала. Вернее, к ней пришла новая мысль. Приехав на остров Синдику, Мелета нашла недалеко от города холм, заросший мхом, укрыла на склонах коня, сама спряталась на вершине. Отсюда хорошо было видно место захоронения. Склеп царицы устроили чуть южнее города, и его уже до половины засыпали землей. Скифов было так много, что сверху они казались полчищами муравьев, которые сооружают муравейник. Скиф подъезжал к месту, спешивался, брал обе шапки и возносил на гору. Высыпав землю, он спускался вниз, но не уезжал домой - он ждал завершение кургана. В конце дел каждый должен был подняться на курган, чтобы отдать покойной свой след. Мелета знала это и подумала - не в следе дело, надо утоптать курган, чтобы ветры не выдули сухую землю. Она не заметила, как около нее очутилась девушка в темном покрывале. Что-то Мелете знакомое было в ее облике, но она не могла вспомнить. И спросила: