Тело начало чувствовать. Ноги грел огонь. В рот вливали теплую жидкость, она проливалась на тело, но кто-то всё равно пытался мне помочь. Приоткрыв глаза, я увидел её. Невысокая девушка в старом костюме лекаря. Коротко подстриженные волосы были грязные и не ухоженные. Я оказался в небольшом помещение, меня посадили в кресло у камина, тело было перевязано.
— Да ты всё таки не мертвец. Всё! Хью мне будет должен! Я выиграла. Что сугробчик? Ты как?
Голова гудела, а её голос резал мою голову на части.
— Ладно, молчи. Сегодня с утра тебя выкопал Хью. Он как обычно убежал по переулкам и нашел тебя. Он подумал, что ты мертвец. А я сразу поняла — нет.
Только сейчас я заметил огромного не менее грязного, чем его хозяйка пса у моих ног. Фиалковые глаза Хью внимательно смотрели в камин не обращая на меня никакого внимания.
— Но выглядел ты не ахти! Такая дырень на спине и эти кровавые синяки. Ты явно вышел победителем в драке! Правда, не понимаю, как ты остался без кошелька и штанов. Но повезло, что жив остался. Этой ночью в городе было чудно.
— Где я? — еле проговорил я.
— У меня. Мы с Хью живем в соседнем переулке от места, где ты валялся, Сугробчик. Я после службы — была полевым хирургом. И Хью со мной. Он ещё щеночком привязался к наёмникам.
Её лицо было живым. Брови подскакивали вверх и собирались в кучу, когда она смеялась.
— У тебя не найдется чем прекрыть моё бестыдство?
— Оу! Конечно! Есть вот, они старенькие, моего отца. Но думаю лучше, чем нечего.
Она положила мне на колени брюки, серые, штопанные, из плотной ткани, такие могли бы принадлежать сапожнику или столяру. Попытавшись приподняться, я ощутил резкую боль в спине. Огонь пронзил грудь. В голове не укладывалось: я чувствовал, что умер. Помню холод. Неужели мне повезло?
Надев штаны и опираясь на стену подошел к двери.
— Как тебя зовут? — спросил я девушку.
— Анна. Давай тебе помогу?
— Буду благодарен. Мне надо в храм, я обещал вернуться ещё вчера. — побои отдавали болью во всём теле.
Мы вышли в переулок, за нами с огромным чувством собственного достоинства маршировал Хью.
— Ты была хирургом?
— Дааа.. Грязь, ор, и ты только и делаешь, что ампутируешь разодранную ногу или зашиваешь ранения. Не хочу вспоминать
— Извини, просто интересно стало. Живу тут всю жизнь.
— Ну, ты ещё молод, я в шестнадцать сбежала от отца. Он говорил, что останься тут, откроем мастерскую, и с моими золотыми руками весь город будет заказывать обувь только у нас. Мне же хотелось другого. И вот около месяца назад, десятник вызвал к себе и сказал, что мне пришло письмо от стражи города. Мне сообщали, что он умер. — её глаза вспоминали, что-то далекое, но так и не забытое. Потом сверкнули, и она спросила с легкой улыбкой. — Ну нечего, как ты то оказался без штанов на улице?
— Я после праздника шел домой, вдруг, кто-то меня подхватил за руки, сзади, затащили в переулок, и как мне казалось, проткнул ножом. Но до этого я был в штанах. А потом, не знаю, наверное, я просто испугался и вырубился. А эти уроды меня ограбили и забрали всё. Я помню, что они торопились.
— Странные. Хоть кафтан и грязный, но явно не из дешевых, я бы и его забрала. — засмеялась Анна. — тем более на голого парнишку взглянула.
— Видимо, им было куда интереснее стащить с меня штаны — ответил я. — а у тебя осталось много от наемников привычек.
— Да, когда подолгу живешь с людьми, которые думают больше всего о женщине и алкоголе, ты начинаешь тоже думать о мужчинах и алкоголе, ну иногда и о женщинах. — она засмеялась. — Но меня радовало то, что для всех, я была ангелом спасителем, а не предметом вожделения.
Мы подошли на улицу, где был мой дом. Издалека, увидели, что у борделя собралась толпа и похоронный экипаж. К нам, часто приезжал похоронный экипаж, у кого-то из клиентов не выдерживало сердце, кого-то убивали в пьяной драке. Но в нынешнем происшествии было что-то не так. Мои ноги пробила легкая дрожь, сердце забилось сильнее. Быстрее шагая к входу, уже я тащил Анну за руку. От боли нечего не осталось.
Толпу горожан сдерживали у входа два ряда городских стражников. Гробовщики уже были внутри. Подойдя к входу, глава стражи узнал меня. Он всю жизнь воевал и был отправлен к нам пару лет назад.
— Тебе лучше не входить, очень хорошо, что тебя не было там. Там месиво. Головы, куски тел, такой жестокости я даже на войне не видел. — голос стражника был тихим, а на лице читался страх.
— Пропусти.
— Учти, я предупреждал. — стражники отодвинулись и пропустили меня, но не дали пройти Анне. — Это не ваш дом. Таков порядок.