Наконец Деннис опомнился и оттолкнул от себя девушку.
– Я, наверное, сошел с ума! И ты тоже. Твой отец спустит с меня шкуру, если узнает, чем мы занимались.
– Он не узнает.
– Я развратитель малолетних! – Он встал, стыдливо прикрывая бугорок в брюках папкой с бумагами.
– Я не малолетняя. – Она схватила его руку и приложила к своей груди. – Разве я похожа на ребенка, Деннис? – Вырвав у него папку, Доун прижалась к нему, делая круговые движения бедрами. – Говори правду, похожа я на ребенка?
– Нет, не похожа. Но это надо прекратить. Если ты не остановишься, я потеряю голову и изнасилую тебя прямо здесь, на полу.
– А я не буду сопротивляться. Я хочу тебя так же сильно, как ты меня. Возьми меня, Деннис, пожалуйста! Я столько раз мечтала о нашей близости! – Она засмеялась. – Вот совсем недавно мылась и представляла, что ты лежишь в ванне рядом со мной.
– Да ты, оказывается, распутница! А я-то считал тебя девочкой-ангелочком.
– Я женщина и отчаянно хочу мужчину.
– Давай забудем о бухгалтерских книгах и где-нибудь уединимся, – решился Деннис.
– Где?
– У меня дома.
Деннис снимал маленький коттедж на окраине деревни, в пяти милях от лагеря лесорубов.
Но тут на крыльце послышался топот тяжелых сапог – кто-то поднимался по ступенькам. Доун поспешно уселась за стол, а Деннис метнулся к бухгалтерским книгам. Когда Тесс Робертс вошла в контору, оба с деловитым видом копались в бумагах.
– Я только что испекла яблочный пирог. Почему бы вам с Деннисом не попить кофе, милая? – Она поставила на стол плетеную корзинку. – Как поживаете, мистер Прайс? В последний раз вы были у нас месяц назад.
– Прекрасно, миссис Робертс. А вы?
– Хорошо.
Деннис встал и вежливо поклонился.
– Да у вас как будто лихорадка? – встревожилась Тесс.
– Нет-нет, это от ветра. У меня очень нежная кожа, трескается на холоде.
Девушка захихикала.
– Что ты смеешься, Доун? – нахмурилась ее мама. – У человека кожа трескается от ветра. Разве это смешно?
– Прости, мама. Я вспомнила, как одна девочка в школе говорила…
– Ну ладно, не важно. Угости мистера Прайса пирогом и кофе, пока все не остыло. – Она открыла корзинку и достала оттуда кофейник и блюдо с двумя большими кусками слоеного яблочного пирога. – Здесь есть маленькие тарелочки и вилки. Мне пора домой готовить ужин. Не желаете поужинать вместе с нами, мистер Прайс?
– Благодарю, мэм, но, к сожалению, сегодня вечером я занят.
– Что ж, приглашение остается в силе. Как будете в наших краях, заходите в любое время.
– Спасибо, непременно.
Когда мать ушла, Доун села за стол и закрыла лицо руками, сотрясаясь от смеха.
– Нет-нет, это от ветра! – передразнила она Денниса. – У меня очень нежная кожа!
Он опять покраснел.
– Это правда. Послушай, давай попьем кофе с пирогом и приступим к работе. Все равно теперь уже поздно ехать ко мне домой.
– Хочешь, я приеду к тебе завтра днем?
– Отлично! Я буду работать дома.
– Ожидание будет для меня пыткой.
– Да? Но ты ведь девственница?
– Да, и ты сам сможешь в этом убедиться.
– Значит, ты ждала целых шестнадцать лет, и еще один день не имеет большого значения.
– Когда стоишь на пороге чего-то нового, неизвестность и ожидание становятся мучительными, – сказала девушка, многозначительно взглянув на Денниса.
Она подала ему пирог и кружку с кофе, затем вернулась за пишущую машинку.
В этот вечер за ужином Доун вдоволь натерпелась издевок от сестер.
– Интересно, сколько работы сделано сегодня в конторе? – невинным тоном спросила Пег.
– А мне интересно, что там сделано помимо работы, – добавила Люси.
– Хватит дразнить сестру! – одернула их Тесс. – Когда я пришла туда с пирогом и кофе, мистер Прайс и Доун усердно трудились над бумагами.
– Да, но еще неизвестно, чем они занимались до того, как ты вошла, – ехидно заметила Пег.
Случайный выпад сестры попал прямо в цель. Чувствуя, что краснеет, Доун швырнула на стол салфетку и встала.
– Простите, но я очень устала, – сказала она, стараясь держаться с достоинством. – Пожалуй, пойду лягу.
– Желаю сладких сновидений, и пусть тебе приснится Деннис! – крикнула Люси ей вслед.
Наверху, у себя в спальне, Доун зажгла масляную лампу, разделась и встала перед зеркалом, любуясь своим отражением. Доун Робертс не страдала ложной скромностью и знала, что у нее прекрасное тело. Приподняв груди, она нежно погладила соски большими пальцами. «Завтра меня будет ласкать Деннис!»
Девушка провела руками по бокам, по плавным изгибам талии и бедер, по слегка округлому животу и спустилась к треугольнику рыжих блестящих волос.
Тело ее покрылось мурашками. Охваченная пожаром желания, она крепко зажмурилась и издала долгий прерывистый стон.
«Возьми меня, Деннис, возьми меня, или я сойду с ума!»
Глава 3
На другое утро, когда по лагерю лесорубов разнеслись звуки металлического треугольника, Доун повернулась на другой бок и снова заснула. Чуть позже отец постучал в дверь ее спальни.
– Доун, ты встала?
– Входи, пап! – крикнула она в ответ и уселась на кровати, зевая и потягиваясь.
– Ты еще в постели? – удивился Робертс.
– Да. Знаешь, сегодня я, пожалуй, не пойду с бригадой в лес. Кажется, я простудилась.
– Конечно, милая, полежи, отдохни, а нам придется поработать без тебя.
Девушка опять опустила голову на подушку и посмотрела в окно. По темно-синему предрассветному небу пролегла светлая полоса Млечного Пути, похожая на алмазную реку. Доун вспомнила, что за день сегодня, и все ее тело окутала теплая нега приятного предвкушения.
В девять ее разбудила Люси.
– Ты почему дома? Заболела, что ли? – спросила сестра, заходя в спальню.
– Небольшой насморк.
– Помнится, раньше это тебя не останавливало. Вчера вырядилась как королева, а сегодня все утро валяешься в постели. С тобой явно что-то происходит, сестренка!
– Отвяжись! Дай мне одеться.
Доун провела утро в конторе, обрабатывая ордера и печатая письма к клиентам, а на ленч вернулась домой.
– Какие у тебя планы на день? – поинтересовалась мать. – Опять будешь работать в конторе?
– Нет. Я решила немного подышать свежим воздухом. Да и Дасти не мешает размяться, в последнее время он застоялся в конюшне.
Пегого мерина по кличке Дасти ей подарил отец на ее двенадцатилетие.
– Хорошая мысль. Смотри, только недолго. На улице страшный холод.
– Ладно.
Пег и Люси сидели в швейной комнате и шили себе новые платья. Доун заглянула к ним, проходя по коридору.
– Ой-ой-ой, какие домовитые хозяюшки! – поддразнила она сестер.
Пег показала язык.
– А ты что-то слишком уж принарядилась для конной прогулки! Помнится, с тех пор как мама сшила тебе этот модный костюм для верховой езды, ты его еще ни разу не надевала.
Доун почувствовала, как у нее запылали щеки.
– Да, и теперь во мне заговорила совесть, – осторожно ответила девушка. – Ведь мама так старалась! – Она покрутилась перед сестрами. – Ну как, нравится?
– Сногсшибательно! – Люси скорчила невинную физиономию. – Думаю, Деннис будет в восторге.
Доун с трудом удержалась от гневного ответа.
– При чем здесь Деннис? Я еду кататься одна. Вряд ли этот неженка с востока вообще умеет ездить верхом.
Она направилась по коридору к входной двери, но прежде чем надеть теплый плащ, придирчиво оглядела себя в большом зеркале на дверце шкафа.
Твидовый брючный костюм красиво облегал ее стройную фигуру. Под жакет она надела белую атласную блузку с черным узким галстуком. Ее жокейские сапожки были начищены до зеркального блеска. Девушка решила не надевать шляпу, боясь испортить прическу. Она потратила немало усилий, чтобы уложить волосы в аккуратный узел на затылке и скрепить их маленькими заколками.
В конюшне работник, метавший сено с сеновала, в знак приветствия приподнял шапочку.