Я провел большим пальцем по кончику члена, выдыхая имя Мии, пока мои бедра качались назад и вперед. Может быть, она позволит мне трахнуть её сзади, пока сама стоит на четвереньках, позволит мне обхватить эти великолепные сиськи, в то время как я трахаю её, пока она не начнет умолять меня об освобождении. Пока не кончит на мой член, крича мое имя.
Я выгнул спину, моя рука сжалась вокруг основания члена. Ещё одно движение — это всё, что мне было нужно...
«Грязный мальчишка! Грешник! Блудник!»
Моя рука сжалась вокруг члена слишком сильно, и я отпустил его с хриплым криком боли, моя потребность кончить тут же пропала.
«На колени, грязный мальчишка! Ты будешь молиться, чтобы твои грехи были прощены. Молись об освобождении от бремени твоих постыдных грязных желаний! Молись о прощении за свои похотливые, грешные мысли! Грязный! Мерзкий! Извращенный мальчишка!»
Тошнота подступила к горлу, и я едва смог сдержать позыв к рвоте, когда стыд и – я ненавидел это признавать – страх затопили меня. Я рванул занавеску душа, не заботясь о том, что вода брызнула на пол ванной, и оглядел маленькую комнату.
Мое сердце колотилось, как вышедшие из под контроля басы, а адреналин держал мой член каменно твердым. Пытаясь прикрыть его рукой, я внимательно прислушивался к каждому тихому звуку, но шум крови в ушах и звук душа мешали что-либо услышать.
И уже собирался выйти из душа, когда ко мне вернулось здравомыслие. Я прислонился спиной к мокрой стене, мои окаменевшие мышцы и член ослабли.
— Их здесь нет. Их здесь нет и они никогда не найдут тебя снова, — сказал я громким голосом.
Мой пульс все еще колотился, я смотрел на свой обмякший член и старался не чувствовать отвращение и стыд за то, что я делал. Это естественно. Это нормально. Я не был чертовым уродом.
Я повторил это себе, но от одной мысли о том, чтобы продолжить, меня затошнило. Я задернул занавеску обратно и потянулся за мылом. Мне нужно перестать делать это. Мне нужно перестать думать о Мии, как о ком-то большем, чем друг.
Мия прекрасна и совершенна, и женщина вроде неё никогда не захочет такого мужчину как я.
* * * *
— Элайджа, я не против. Клянусь.
Мия — её лицо раскраснелось после тренировки — вытерла полотенцем лоб, прежде чем накинуть его на руку.
— Я просто подхвачу тебя на станции завтра перед работой и подвезу. Ты оставил свою машину в мастерской Джека Уильямса?
Я кивнул и проигнорировал желание попялиться на её сиськи в этой обтягивающей майке.
— Ага. Но я могу попросить одного из парней на станции...
— Я не против, — снова сказала она. — В любом случае, мне как раз по пути на работу. Но я обычно останавливаюсь, чтобы купить кофе нам с Мэттом, ты не против?
Я кивнул, стараясь не дать ей заметить, как моя ревность подняла свою уродливую голову при упоминании парня, в которого она была влюблена.
— Да, ладно.
— Тогда хорошо. Ты заканчиваешь в семь?
Я снова кивнул, и она улыбнулась мне, прежде чем вытереть пот с верхней части груди.
«Не вставай. Не вставай».
— Отлично. Я буду там самое позднее в половине восьмого.
— Спасибо, Мия. Я ценю это.
— Обращайся в любое время, — сказала она. — Эй, ты не мог бы подстраховать меня? Я хочу попробовать и...
— Элайджа? Чувак! Я не знал, что ты ходишь в этот зал!
Я коротко пробурчал мужчине, который подошел к нам: — Угу.
— Круто, круто. — Он оглядел Мию с головы до ног, и я был на сто процентов не доволен тем, как его пристальный взгляд задержался на её промежности и сиськах. — Привет, как дела?
— Хорошо, — ответила Мия.
На мгновение воцарилась тишина, и они оба выжидательно посмотрели на меня. Мне хотелось подхватить Мию на руки и унести её прочь. Вместо этого я сказал:
— Мия, это Бак. Он новенький на станции. Бак, это Мия. Она врач скорой помощи.
— Приятно познакомиться, Мия, — ухмыльнулся ей Бак. Эта ухмылка говорила: «Да, я грёбаный жеребец, и мы оба знаем это».
— И мне, — вежливо ответила Мия.
— Тебе нужна помощь со штангой? — спросил Бак.
Он проигнорировал мой свирепый взгляд и по-идиотски подмигнул Мие. — Я не мог не подслушать вас.
Мия покачала головой.
— Нет, спасибо. Элайджа мне поможет. Да?
Я кивнул, ощущая самодовольное чувство удовлетворения, хоть Мия и не принадлежала мне и никогда не будет.
— Да.
— Эй, это круто. Это круто. — Бак одарил меня ещё одной хитренькой улыбкой, на этот раз в духе «я больше не буду клеиться к твоей женщине».