Торак не ответил. Все равно выбора у них не было. И они пошли по следу дальше.
Над головой висели тяжелые тучи. Лес был полон темных теней. На каждом шагу им мерещилось некое ужасное существо, осторожно к ним подкрадывавшееся. Кто это? Злой дух? Пожиратель Душ? Или, может, кто-то из Тайного Лесного Народа, какое-то чудовище с пустым, точно ствол гнилого дерева, туловищем?..
Поднялся ветер. Торак со страхом видел, как быстро след заметает снегом, и думал о Волке.
– Если этот ветер так и будет дуть, скоро следов мы совсем не найдем, – пробормотал он.
Ренн, задрав голову, следила за полетом ворона в сером небе.
– Вот бы и мы могли видеть то, что оттуда видит он!
Торак задумчиво посмотрел вслед улетающей птице.
Они уже начали спускаться в следующую долину, петляя между молчаливых берез, когда Торак, заметив новый след, сказал Ренн:
– Смотри-ка, а твоя выдра раньше нас тут побывала! – И он указал ей на цепочку тонких, как паутинка, следов и длинный гладкий желобок в снегу. Выдра сначала просто спускалась по склону, а затем съехала вниз на брюхе, как это любят делать все выдры.
Ренн улыбнулась. На мгновение оба представили себе, как эта веселая выдра каталась тут с горки на собственном брюшке.
Однако выдре, похоже, так и не удалось добраться до замерзшего озера у подножия холма. Возле большого валуна, шагов на двадцать выше берега, Торак обнаружил разбросанную рыбью чешую и обрывок сыромятного ремешка.
– Они ее поймали, – сказал он.
– Но почему? – возмутилась Ренн. – Ведь выдра – Охотник!
Торак только головой покачал. Действительно, возмущаться не имело смысла: законы Леса были этим колдунам совершенно безразличны.
Вдруг Ренн вся напряглась и прошипела:
– Прячься! – И дернула Торака за валун.
Сквозь деревья было видно, что по замерзшему озеру кто-то ходит. Непонятное существо шаркало задними ногами или лапами, покачивалось на ходу и явно что-то искало. Оно было очень высоким, шкура грязная, вся в каких-то лохмотьях; длинная спутанная грива развевалась на ветру. Торак вновь почувствовал знакомый запах падали, и до него донеслось влажное, булькающее дыхание твари. Затем существо повернуло к ним, и Торак сумел разглядеть грязное одноглазое лицо с загрубелой, больше похожей на кору кожей. У него перехватило дыхание.
– Не может быть! – прошептал он.
Они с Ренн так и уставились друг на друга: это же Ходец!
В позапрошлую осень они уже встречались с этим ужасным на вид стариком, почти утратившим разум. Им тогда здорово повезло, что удалось уйти от него живыми.
– Что это он делает здесь, так далеко от своей родной долины? – еле слышно спросил Торак, когда они с Ренн совсем забились за валун, надеясь, что Ходец их не заметит.
– И как нам теперь пройти мимо него? – шепотом откликнулась Ренн.
– А может, нам и… не стоит проходить мимо него?
– Что?
– А то! Вдруг он видел, кто захватил в плен нашего Волка?
– Ты что, забыл? – яростно зашипела она. – Забыл, как он нас тогда чуть не убил? Как он мой лук в ручей бросил и грозился его сломать? Сломать мой лук!
Торак, правда, так и не понял, что для Ренн хуже: то, что Ходец мог их убить, или то, что он хотел сломать ее лук.
– Но ведь не сломал, верно? – рассудил Торак. – И он отпустил нас. Нет, Ренн, а вдруг он все-таки что-то видел?
– Значит, ты собрался просто пойти к нему и спросить, да? Торак, он же безумен! Что бы он нам ни сказал, верить ему НЕВОЗМОЖНО!
Торак открыл было рот, чтобы ответить ей… и тут снег вокруг них словно взорвался.
– Отдайте ЕГО немедленно! – взревел Ходец, размахивая своим зеленоватым сланцевым тесаком. – Она взяла его огонь! Она его обманула! Ходец хочет получить ЕГО назад!
– Ходец провел обманщиков! – ревел он, пришпиливая Ренн и Торака к валуну. – Теперь пусть они отдадут ЕГО обратно!
Грива Ходеца оказалась спутанными космами ягеля, с помощью которых он явно спасался от холода. Его мощные корявые ноги больше напоминали корни дерева. Из свернутого набок носа и воспаленного беззубого рта свисали длинные мерзкие сосульки из зеленоватой слизи.
Свою накидку, видимо задубевшую на морозе, он оставил на льду озера, чтобы сбить их с толку, и теперь стоял перед ними совершенно голый, если не считать набедренной повязки из шкуры, тоже задубевшей, но только от грязи, и привязанных к ногам снегоступов из заплесневелой древесной коры. На плечи он накинул вонючую безрукавку из шкуры благородного оленя, которую он даже выскоблить то ли забыл, то ли поленился. Олений хвост и копыта так и остались болтаться по краям его «одежды», и это придавало ему особенно жуткий вид, когда он принялся размахивать своим ножом перед носом у Торака и Ренн.